Здравствуйте. В эфире программа «О главном». И с вами я, Елена Астрахович. Сегодня в нашей программе вы увидите.
Через 2 недели вступают в силу новые поправки в уголовно-процессуальный Кодекс Украины. В полиции утверждают, что теперь даже хоронить граждан придётся по решению суда, а все не раскрытые уголовные дела будут закрыты. Так ли это?
Аномалии происходили на этой неделе не только в природе, но и в украинской политике. В среду 28 февраля, неожиданно для многих, Президент Порошенко решил устроить пресс-конференцию. В тот же день заявления для прессы сделали и спикер, и премьер. Ну, понятно, что в народе ожидали неких сенсаций откровенно, ну, к примеру, о роспуске Верховной Рады или добровольной отставке Порошенко. Но, сенсации не произошло. Никаких особых заявлений Пётр Алексеевич в эфире не сделал. Ну, разве что, отмел идею досрочных выборов Парламента, о которой всё настойчивей рассказывали депутаты.
Но всё остальное выглядело скорее, как жалобы на тяжелую участь главы государства. И жизнь у него не сахар, даже на Мальдивах. И пока он ведет переговоры о судьбах страны, другие селфи в Мюнхене делают, а телеканалы олигархов его «мочат». Ну, а сам же он весь в трудах, аки пчела. Кому был нужен весь этот «плач Ярославны», понятно стало на следующий день. В четверг Верховная Рада приняла в первом чтении президентский закон «Об антикоррупционном суде». Создание этого органа было и остается одним из основных требований зарубежных партнеров МВФ к Украине, в качестве гарантии сохранности новых валютных траншей и продвижения реформ в стране. Однако западу нужен суд, независимый от украинской правящей верхушки, суд, который может карать и миловать согласно уголовному, ну, или административному кодексу, а не политической целесообразности.
А в принятом варианте закона, по мнению большинства экспертов, этот антикоррупционный орган, по сути, оказывается подконтрольным Президенту уже с момента отбора судей. Но, правда Порошенко пообещал, что во втором чтении все поправки западных экспертов будут учтены. Верится в это с трудом, потому как вручить западу такой рычаг влияния накануне выборов, было бы для Петра Алексеевича сродни харакири. Однако, все эти телодвижения власти наглядно продемонстрировали, что Президент и компания сегодня испытывают очень сильный прессинг западных партнеров, поэтому отчаянно пытаются доказать свою эффективность спонсорам.
Отсюда и все эти «дымовые завесы» реформ и демонстрации борьбы с коррупцией. А между тем, судя по публикациям в ряде центральных СМИ и заявлению главы Нацполиции Сергея Князева, в Украине наступает новый коллапс. На этот раз в судебной и правоохранительной системе. С 16 марта, то есть, уже через 10 дней вступают в силу новые поправки к Уголовному Кодексу, получившие название «поправки Лозового». Юристы говорят, что из-за них работа следствия и судов окажется парализована, ведь без разрешения судьи даже похоронить умершего человека будет невозможно. Рассказать подробнее о том, что нас ждёт, мы попросили юриста Андрея Степаненко.
Андрей, давайте попробуем разобраться, потому что, пресса немножко напугала. И, я так понимаю – с подачи высшего руководства нашей Нацполиции. Так что, начиная с 16 марта даже похоронить человека нельзя будет без решения суда? Это правда вообще, что поправки у нас такие вступают в силу?
Нет, это абсолютная неправда. Это сильно искажённая информация. Конечно, реакция СМИ была очень быстрой. И наши зрители, наверное, уже успели себе представить очереди скорбящих в судах…
Еще бы, и трупы дома, и на дорогах.
…За разрешением похоронить усопших. Конечно, ничего подобного даже близко нет. Действительно, есть изменения, которые будут внесены в уголовно-процессуальный кодекс с 16 марта. Эти изменения всего лишь ограничивают некоторую свободу следственных органов. Если раньше, для проведения экспертиз, следователь обращался непосредственно к эксперту, то есть, он сам решал, нужна экспертиза или не нужна. Теперь следователь обязан обратиться к следственному судье, который даст ему разрешение на экспертизу. Это абсолютно не новость никакая. Раньше, например, за разрешением на обыск, на выемку документов, следователи обращались к следственным судьям. Уже выработалась практика, уже налажены потоки таких вот разрешительных ухвал или не разрешительных.
А теперь к судье ещё по другим делам нужно будет обращаться. То есть, поток запросов в суды будет, что называется в разы больше, я так понимаю?
Он будет не в разы больше, он будет просто больше, поскольку должен напомнить, что это изменение к Уголовно-процессуальному кодексу. То есть, не каждый усопший будет подпадать под необходимость судебного надзора за проведением экспертиз. Это только в рамках досудебного уголовного производства.
Ну, то есть, если есть какие-то подозрения насчет причины смерти. Грубо говоря, если человек один дома умер или скончался на улице. Но, вот смотрите, еще один момент, на который обращала внимание пресса. Что если нашли труп на улице или в подвале и ещё где, то есть, он неопознанный. Его должны вести в морг и якобы, по новым поправкам, морг его не должен принимать без постановления судьи, который может не успеть это сделать. И тогда труп придется либо на улице бросить, либо ещё что-то получается. Либо принимают, но тогда он нарушает закон. Вот это правда, опять-таки?
Нет. Это опять неправда. Морг должен принимать тела, в том числе, найденные на улицах, в любом случае. Потому что, не может быть такого, чтобы тело человека из-за того, что кто-то там не дал разрешение, находилось на улице. Это фейк. Такого нет абсолютно. Морги будут принимать, ну, не дай Бог, столько, сколько нужно. Но вопрос в том, что следственные действия сегодня, те, которые разрешены свободно следователям, теперь будут проходить сквозь фильтр судебного надзора. И я не думаю, что будут…
В принципе, что неплохо.
Неплохо, да.
Произвол следственных органов может быть и нужно ограничивать. Хорошо. Ещё один момент достаточно важный, по новым поправкам к Уголовно-процессуальному Кодексу. Я так понимаю, меняется время расследования или следственных действий по тяжелым, тяжким преступлениям и не только по тяжким. Вот что здесь будет? То есть, на сегодняшний момент убийство, по-моему, 15 лет можно расследовать.
Да. Это сроки проведения следствия. Но, давайте посмотрим правде в глаза. Ну, не бывает такого, чтобы спустя, например, 8-9 лет следствия убийцу нашли.
Ну, разве что, случайно.
Случайно, кто-то сознался или побили и заставили сознаться. Всякое бывает. Вопрос в другом. Реально есть статистика. Если произошло преступление, то есть определенные сроки, в течение которых его еще можно раскрыть. После этих сроков его раскрытие находятся в пределах случайности. Вероятность настолько низка, что ею можно пренебречь.
Или повесят на кого-нибудь.
Да. Поэтому законодатель установил реальные сроки, в течение которых следственные органы должны справиться со своей работой.
Какие сроки, по каким преступлениям?
По проступкам – 6 месяцев, по малой и средней тяжести – 12 месяцев, по тяжким и особо тяжким – 18 месяцев.
То есть, полтора года на расследование преступления, это такое или убийство, или изнасилование, или ещё что-то. То есть, за полтора года следственные органы в обязательном порядке должны раскрыть или дело будет закрыто.
Дело будет закрыто. Совершенно верно. И это будет отражаться на статистике их работы, на их показателях.
То есть, каждое нераскрытое дело, как говорится, будет на них висеть тяжким грузом.
Да. Сегодня, почему у нас страна занимает лидирующие позиции по организованной преступности? Потому что, неэффективно работают следственные органы. Нельзя решить проблему, если замалчивать её существование. Для того, чтобы следственные органы работали эффективно, им на это нужно указать. Поэтому им сжали сроки. Либо вы можете раскрыть преступление, и вы его раскрываете. Либо не можете, но, тогда говорите о том, что «да, мы не можем».
А все эти дела, которые были не расследованы до 16 марта, их просто закроют?
Да. Этот закон, изменения, смягчают ответственность лица. Смягчение ответственности лица подразумевает, что если дело не было раскрыто, то закон имеет обратную силу во времени. И уголовное производство должно быть закрыто.
То есть, я так понимаю, что сейчас перед экраном должны аплодировать убийцы, насильники или все те, кто последние 5-10 лет боялся, что его найдут. То есть, теперь шансов, что они получат достойное наказание за совершенное преступление, нет? Это всё прощено?
Ну, давайте так. Как правило, человек, который совершает убийство или изнасилование, он не просыпается ночью от страха, что его посадят в тюрьму.
Если он не совершил случайно.
Как правило, это люди, имеющие достаточную степень внутренней свободы, чтобы не бояться уголовной ответственности. Но, эти изменения позволят нам – обществу – оценивать эффективность работы следственных органов. Потому что сегодня следственные органы говорят – мы раскрыли 90% преступлений, остальные еще раскрываем. Не торопите нас, мы раскроем, всё будет хорошо. А тут у нас будет реальная картина. И мы будем видеть, что, ребята, вы раскрыли 10%, а 90% вы не раскрыли и уже не раскроете никогда, потому что сроки истекли. Тогда зачем вы нужны?
То есть, это в принципе камень в огород полиции, я так понимаю. Если через год после введения этих сроков статистика будет катастрофической, то есть, они не смогут раскрывать преступления, то это будет повод, что-то делать.
Да, делать выводы.
Делать выводы.
То есть, эта система, она позволяет более прозрачно воспринимать эффективность работы следственных органов.
Ну, это в принципе достаточно неплохо, если всё-таки не считать того, что действительно на свободе останутся не наказанными люди, которые совершили преступление в прошлом. Хорошо, что ещё? Какого рода изменения ждут нас после 16 марта?
Ну, ещё раз повторюсь, эти изменения касаются ограничения некоторых свобод в работе следственных органов. В частности, если раньше следственные органы при проведении обыска в жилье или иной собственности человека имели право на допуск защитника (адвоката), то сейчас это им вменяется в обязанность.
То есть, без адвоката обыски проводить нельзя.
Если он пришёл, да. Бывает такое, что он не пришёл, и они начали обыск. То вот сейчас, если адвокат есть, они обязаны на любой стадии обыска его допустить. Это очень хорошее изменение, которое действительно усиливает эффективность защиты наших с вами сограждан от каких-то неправомерных действий.
Да, что-то подбросили или наоборот, что-то пропало неучтенное.
Или предложили что-то подписать.
Или предложили что-то подписать. Без грамотного юриста, адвоката, конечно, не стоит этого делать. Скажите, а суды в данной ситуации, какую роль будут играть? Ведь, всё равно, суд должен был постановление на обыск дать, да? Сегодня остаётся то же самое или какие-то дополнения?
Опять же, есть изменения в отношении, например, постановлений на обыск. Раньше следователь, когда обращался с ходатайством к следственному судье за разрешением на обыск, должен был указать, какие вещи он планирует отыскать. А теперь же он должен указать, не только какие вещи он планирует отыскать. Он должен их описать и указать, каким образом они связаны с совершенным преступлением.
То есть, не изъять всю технику, всю оргтехнику, которая имеется в доме, а изъять там, грубо говоря, конкретный компьютер, на котором может храниться какая-то такая информация.
Да, он должен четко сказать, что там ожидается найти на компьютере, на телефоне, на флешке, ну, или на каких-то других предметах, которые планируется найти.
Ну, в принципе тоже это усложняет во многом работу следователей, но защищает права человека, которого обыскивают.
Есть, еще интересный момент при личном досмотре.
Индивидуальный обыск.
Да. Если раньше просто было ограничение, что личный обыск должен проводится лицом одного пола с обыскиваемым, то теперь, предусматривается присутствие защитника. Естественно, по требованию обыскиваемого. И в течение трех часов следователь будет ждать прибытия защитника. Только если, спустя 3 часа, он не прибывает, либо отказывается прибыть, тогда уже обыск проводится в его отсутствие. Но, как минимум, устанавливается новое ограничение – это обязательное присутствие адвоката при личном обыске. Но, что касается судов, в этом плане на них немного увеличится нагрузка, не существенно, я думаю. Но, приятно то, что установится судебный надзор за проведением следственных действий.
Поскольку, ранее претензии, которые предъявлялись к работе следственных органов, состояли именно в том, что следственные органы нередко злоупотребляют полномочиями. Во время обыска, например, на предприятии изымаются печати, изымается бухгалтерская документация. Предприятие просто не может работать, нарушение происходит нормальной деятельности. Теперь, увеличивая сегмент судебного надзора, увеличивая количество фильтров, сквозь которые проходят следственные действия, законодатель позволяет нам действительно чувствовать себя более-менее защищенными. По крайней мере, решения будет принимать не сам следователь, а следственный судья.
Вот мы сейчас заговорили о предприятии, а в случае ДТП, например, со смертельным исходом. Как здесь будет? Будут какие-то изменения?
Точно также. Здесь, независимо от исхода, если в результате ДТП есть основания для открытия досудебного производства, ранее следователь сам назначал экспертизы. Теперь – суд.
То есть, изымали автомобиль, отправляли на штрафплощадку. И дальше всё зависело от решения следователя.
Совершенно верно. Теперь либо сама сторона этих отношений может обратиться напрямую к следственному судье и ставить вопрос о назначении экспертиз, либо же, если нет необходимости, и следователь злоупотребляет полномочиями, тогда следственный судья отказывает ему в проведении экспертиз, и человек может ставить вопрос о возврате ему автомобиля. Тут нужно понимать, почему это нужные изменения. Любой следственное действие – это вмешательство в частную жизнь. И совершенно недопустимо, чтобы вмешательства в частную жизнь были неконтролируемы и зависели от какого-то личного мнения непонятного человека, зачастую – временного – прокурора или следователя.
От непрофессионализма того же следователя.
Да. У нас есть судьи (судебная ветвь власти), которые назначены пожизненно, которые назначены после прохождения определенной системы отбора, квалификационных требований и так дальше. Поэтому передача некоторых надзорных функций и разрешительных функций суду – судебной ветви власти – это очень хорошо. По крайней мере, мы будем понимать, что если дано разрешение на обыск, то его дал образованный, квалифицированный человек, который в стороне от этого следствия. Человек, у которого 1000 аналогичных дел, который зубы съел на всех, скажем так, тёмных схемах, поскольку ежедневно с ними сталкивается, видит это.
В том случае, если это действительно образованный, порядочный человек в лице судьи. Скажите, на Ваш взгляд, все-таки знаете, каждый раз, когда появляется какая-то новая инстанция в каком-то деле, всегда говорят о том, что будет дороже. Вот коррупционную составляющую в нашем государстве ещё никто не отменял, в том числе, и в решении подобных дел. Вот здесь, скажем так, не увеличит ли это сумму решения вопросов в уголовно-процессуальных делах?
Нет. Ну, относительно коррупции, это знаете, нельзя посягать на святое. То есть, коррупция, мне кажется, она неистребима в нашем государстве. Но, в данном случае, я не думаю, что этот момент как-то повлияет на обывателей. Почему? Потому что уголовно-процессуальный кодекс, в данном случае, регулирует отношения следователя с судьей, двух госслужащих. Он не регулирует отношения людей с судьёй, он не регулирует какие-то споры. В данном случае, большинство определений судов, о которых идет здесь речь – они не подлежат обжалованию. Тут не будет такого, что идет преступник, дает кому-то взятку и решает вопрос в свою пользу. Здесь существует новый человек, незаангажированный, который ничего не знает ни об этом предприятии, ни об этих людях, ни об этом преступлении, и который оценивает обоснованность позиции следователя…
…Со стороны.
Вот такой была прошедшая неделя в Одессе, в Украине. У меня на сегодня всё. Я прощаюсь с вами до следующего воскресенья. С вами была Елена Астрахович. Удачи и здоровья всем нам.