Пять обрушений жилых домов случилось в Одессе за первое полугодие 2020 года.
Одесса — город руин. За первые 6 месяцев 2020 года рухнул уже пятый жилой дом, в котором находились люди. Только по счастливой случайности обошлось без человеческих жертв. По каким причинам это происходит и сколько ещё домов должно обвалиться, чтоб городские власти обратили внимание на безопасность жилья?
Адвокаты по недвижимости в Одессе.
Євген Салтан: 7 канал. Ви дивитесь головне шоу півдня України – «Прожектор». З вами Анна Полякова та Євген Салтан.
Анна Полякова: Місто руїн. Історія п’ята. Тема сьогоднішнього ефіру.
Євген Салтан: І ми вже готові запросити гостей сьогоднішніх у студію. Ігор Мозговий — історик та журналіст. Ігор, вітаємо вас, будь ласка, проходьте ось сюди.
Анна Полякова: Андрій Перепелиця, адвокат, також долучається до нашої студії. Андрію, вітаємо вас, будь ласка.
Євген Салтан: Геннадій Чижов, президент Південноукраїнського центру етнічних і політичних досліджень «Лад». Вітаємо вас, пане Геннадію.
Анна Полякова: Андрій Степаненко, адвокат, долучається до нашого ефіру. Будь ласка.
Євген Салтан: Олександра Твердохлібова, мешканка будинку за адресою, Ясна, 8. Вітаємо вас. Будь ласка, проходьте.
Анна Полякова: Марина Новікова, постраждала мешканка будинку за адресою, Ясна 10.
Євген Салтан: Вітаємо вас, пані Марино. Дякуємо, що завітали на наш ефір. І дякуємо всім нашим гостям. Цього тижня в Одесі черговий обвал житлового будинку. Сталося це на вулиці Ясній.
Анна Полякова: Внаслідок чого зруйновано 5 квартир, 24 людини залишилися без даху над головою.
Євген Салтан: І ще одна статистика. У цьому році вже маємо 5 обвалів житлових будинків в Одесі.
Анна Полякова: Але найбільша кількість цих випадків трапилася саме протягом останнього місяця.
21.05.2020 р.
Євген Салтан: Хочеться вірити, що ми більше не збиратимемося в цій студії з таких причин, але.
Анна Полякова: Щоразу хочеться, щоразу, та, але на жаль.
Євген Салтан: Надії не має.
22.05.2020 р.
Євген Салтан: Не минуло і кількох годин після закінчення ток-шоу «Прожектор», у якому ми говорили про обвали житлових будинків в Одесі, як стався наступний.
Анна Полякова: Стався він цього разу на Середньофонтанський, 29.
10.06.2020 р.
Тетяна Милимко: Ми знаходимось на вулиці Ясній, 10. Кілька годин тому, а саме о 03:09 тут стався обвал. У цьому будинку 10 квартир і мешкає приблизно 35 осіб.
Серед постраждалих чоловік 59 року народження. У нього поранена нога, але від госпіталізації він відмовився.
Світлана, свідок: Мужчина упал, кстати, вот упал из ванной на 3 этаже, упал на эти руины. Мы видели каждую секунду.
Тетяна Милимко: Це максимально безпечна дистанція, на яку допускають людей. Але уявіть собі тільки, виходиш ти із ванної кімнати і падаєш просто на землю.
Донька постраждалого, Людмила, у момент обвалення була у сусідній кімнаті.
Людмила: Вчера вечером мы ходили в квартире, блин, у меня штукатурка сыпется с потолка. А сейчас посмотрите на это. Да. Потом среди ночи это всё начинает трещать, звук битого стекла. Мы естественно подорвались. Отец был в этой комнате, которая напротив. Он тоже выбегает, падает вниз. Здесь, вот тут мы его откапывали ночью из этого всего. В общем так.
Першими на місце обвалу прибули поліцейські та рятувальники. Була загроза витоку газу, тому довелося перекрити трубу. Аби загнати важку техніку, на Ясній пиляють дерева.
За останні два місяця, це вже п’яте обвалення в Одесі. Цього разу воно сталося в курортному районі. Диво, та щоразу обходиться без жертв.
Володимир Шулюк: Але остаточно ми можемо сказати тоді, коли оці завали будуть повністю ліквідовані. І ми доймемо до лінії горизонту.
За роботами спостерігає Віталій. Неподалік від будинку в гаражі стоїть його мотоцикл, який забрати найближчим часом не вийде.
Виталий: Последние месяца два обращал внимание, что появляются трещины. Вчера вечером я ставил мотоцикл в гараж, часов в 11 вечера и видел, как отваливаются куски от стены.
Одной из первых версий причин обрушения стало предположение о самовольной реконструкции одной из квартир, с увеличением нагрузки на перекрытия.
А ось цим автівкам не пощастило, їх розчавило вщент. Остаточну причину обвалення поки що не оголошують, але є кілька попередніх версій. Одну з найімовірніших назвали в профільному департаменті Міської Ради.
Наталя Мостовських: Ну, уже по визуальному осмотру видно, что скорее всего этому причина была реконструкция самовольная в квартире на третьем, четвертом этажах. Визуально, при осмотре мы обнаружили, что на деревянных перекрытиях залита бетонная плита, которая нависает над всеми остальными этажами.
Ось такий вигляд мала пам’ятка архітектури за тиждень до трагедії. Величезні тріщини уздовж стіни, фрагменти штукатурки та нагадування, хто тут депутат. Тим часом правоохоронці вирішують питання про внесення відомостей до єдиного реєстру досудових розслідувань за службову недбалість
Тетяна Милимко: Ця споруда 1912 року. Місцеві мешканці говорять про те, що давно звертали увагу на проблеми, які існують. Але ніхто на жаль не звертав уваги на людей.
Наразі одинадцятьох мешканців зруйнованого будинку евакуювали до санаторію, інші роз’їхалися до родичів та сусідів.
Євген Салтан: Ото ж вже 5-й обвал будинку цього року. І знаєте, знову людей рятує якесь диво.
Анна Полякова: Дійсно, саме диво. Коли дивилася оцей сюжет (до речі дякую Тетяні Милимко, дуже він цікавий, навіть з огляду на цю тему вийшов), просто мурахи тілом біжать, тому що розумію, яке жахіття пережили власне ті люди, які там знаходилися. І саме стосовно цього я звертаюся власне до мешканців цих будинків. Розкажіть, як все відбувалося? Чи дійсно були передумови, що це ось зараз буде відбуватися, вже найближчим часом? Було розуміння, що просто тікати нікуди.
Євген Салтан: Все ж таки третя година ночі. Я думаю, що всі спали в цей момент.
Марина Новікова: Можно, я начну?
Євген Салтан: Так, будь ласка. Питання до вас, Марина.
Марина Новікова: Как раз я – жительница этой квартиры, которой, собственно, пытаются объяснить, что именно из-за этой квартиры произошло разрушение дома. Я купила эту квартиру в 2014 году. Купила её уже отремонтированную и с абсолютно утвержденными документами и техническим паспортом. Соответствующие органы, когда-то, когда шёл ремонт, а он шёл в 2002-2003 годах, утвердили и внесли соответствующие изменения в, даже не реконструкцию дома и не реконструкцию квартиры, а освоение чердачного помещения. То есть, вот это видно. Технический паспорт со всеми документами, печатями. Поэтому я въехала в квартиру, уже готовую абсолютно, отремонтированную.
Євген Салтан: А чому саме звинувачують вас? Мовляв ви робили ремонт?
Марина Новікова: Нет. Квартира была отремонтирована в 2002 году. Куплена она мной в 2014. И там не велись никакие работы, о том я и говорю, что в квартире не производились никакие ремонтные работы. А когда велись они, соответственно, я думаю, что жильцы, которые делали ремонт, получили все необходимые разрешения, потому что в техническом паспорте всё это узаконено и все было.
Анна Полякова: Кажуть про те, що там був шар цементу, так, надзвичайно великий. Що це також могло стати також причиною.
Марина Новікова: Я не могу ответить на этот вопрос, что было под полом, какие перекрытия там были. Потому что квартира была готова для проживания, и мы не вели никакие работы.
Євген Салтан: Ви сказали таку фразу одну, що саме, начебто через вашу квартиру стався обвал. І ми намагаємося зрозуміти, чого саме це.
Марина Новікова: Потому что вот в интервью, которое давала, я не знаю кто это, давала это интервью, абсолютно безосновательно, самовольная реконструкция и ремонт. На каком основании делаются такие заключения? Кто к нам обратился?
Анна Полякова: Дійсно. Так, я хочу Жені тут підкреслити той момент, що всі фотографії цієї квартири, вони зараз облетіли весь інтернет, всю спільноту. Намагаються з’ясувати, що там був за ремонт, скільки воно коштує, тощо. Тобто вже почали дійсно ось саме цю версію найбільше піддавати розголосу, тому дійсно виникає таке питання – чому. І чи дійсно мала така версія підстави з огляду на те, що ви зараз демонструєте у нашій студії документи.
Марина Новікова: Поэтому я считаю, что это абсолютно безосновательное обвинение, не основанное абсолютно ни на чём.
Євген Салтан: Окей, яка тоді ваша версія, чому так сталося?
По другой версии причиной обрушения дома могли стать аварийные коммуникации по отводу сточных вод.
Марина Новікова: Дом — памятник архитектуры. И он окружён со всех сторон новостройками. И коммуникации городские, особенно в этом курортном районе, когда строился этот дом в 1912 году, совершенно не соответствовали требованиям современного мира. То есть, никто не думал о высотках, это был курортный район. Они старые. Их никто никогда не реконструировал.
И поэтому нагрузка на эти старые коммуникации, особенно канализационные, неимоверная. Они не выдерживают. Подвал нашего дома, после начала строительства этих новостроек, которые вокруг окружают, он мокнет. Невооружённым глазом, войдя в подъезд нашего дома, видны мокрые стены. Дом построен из ракушняка.
Анна Полякова: Дивіться, щодо новобудов. Найближче, це ЖК «Марсель».
Марина Новікова: Марсель
Анна Полякова: Але він був побудований ще у 2008 році, тобто 12 років тому.
Марина Новікова: Нет, он начал строиться в 2000 году.
Анна Полякова: Тим паче, 20 років.
Марина Новікова: 20 років.
Євген Салтан: Скажіть, а тріщини по будинку коли пішли?
Марина Новікова: Трещины в доме пошли в прошлом году где-то в ноябре. Но, 20 лет, извините, мок подвал. 20 лет ракушечник намокал. Он не рассчитан на такие «мокнущие» проблемы.
Анна Полякова: Марина, ще таке питання з огляду ось на цю інформацію, розголос та версію, що саме ви є винуватицею, так би мовити, чи плануєте звертатися вже до адвокатів, чи вже звернулися?
Марина Новікова: Ну, жильцы дома пришли к мнению, что нужно, безусловно, обращаться к адвокатам и писать от всех жильцов дома соответствующее исковое заявление. То есть, не разделяться на личности, а на всех.
Анна Полякова: А на адресу кого будете позиватися?
Марина Новікова: Сейчас этот вопрос обсуждается.
Євген Салтан: Ось коли пішли тріщини, ви зверталися до чиновників? Яке управління?
Марина Новікова: Безусловно, как только пошли трещины, мы обратились в ЖСК «Фонтанский», написали заявление, обращались туда и неоднократно про ремонт канализационных коммуникаций, которые под домом. И сделали фотографии, приложили. Они просто разрушенные. И там мокрое и течёт.
Анна Полякова: Що зробили?
Марина Новікова: Ничего.
Анна Полякова: Поставили лише маячки, які демонстрували?..
Марина Новікова: Маячки поставили, извините, в феврале месяце, когда трещины в доме были уже, ну, в 5 см, когда стали оседать уже оконные проемы на первом этаже. Вот только тогда. И в феврале первый маяк был поставлен, и он треснул ровно через 5 дней.
Євген Салтан: У нас є Олександра, яка проживає поруч з цим будинком. Вчора вночі були наші журналісти, які спілкувалися з вами. Перед тим, як почути вас, давайте ми послухаємо те, що ви казали вчора вночі.
Олександра Твердохлібова: Мы обеспокоены тем, что утром наш дом тоже будет в аварийном состоянии для того, чтобы расчистить прекрасную площадку возле моря. Есть полное непонимание того, что происходит. И хочется, чтобы это не оставалось вот так, на самотёк. Потому что, много людей, много семей. Мы любим свой район. Мы прекрасно понимаем, что сегодня это действительно лакомый кусок для определённых граждан. Вокруг нас новострои, высотки. У нас старый ракушняковый дом. Мы здесь, как мозоль. И здесь хорошее пятно. К сожалению, этого дома недостаточно для того, чтобы что-нибудь возвести. А с нашим домом и с нашим двором — это будет прекрасный новый новострой очередной, который украсит в кавычках наш город.
Євген Салтан: І ось тут буде таке питання, можливо дещо провокаційне. Як гадаєте, можливо все ж таки, комусь вигідно, аби відбувались обвали будинків, а на їх місці вже з’являлися нові?
Олександра Твердохлібова: Бесспорно, учитывая всё, что происходит сегодня по городу, доверия нету ни к кому и ни к чему. И не к тем действиям, которые предпринимаются. Вчера всё проводилось почему-то в темноте. Я, как жилец дома № 8, пыталась снимать. Снимать для того, чтобы…
Євген Салтан: І Ви маєте на увазі працівників ДСНС.
Олександра Твердохлібова: Я сейчас говорю о том, об МЧС, которая вчера вела работы, да. Пока не приехали ваш корреспондент, всё велось в темноте, отгонялись люди, причём жильцы 8-го дома, которые переживали, действительно, и переживают сегодня за свой дом.
Євген Салтан: А ось самі «надзвичайники» пояснювали нашим кореспондентам, що це нормальна практика, коли вночі ведуться роботи.
Олександра Твердохлібова: Вы знаете, после того, как уехали корреспонденты, и мы начали к ним подходить, они сказали, что да, действительно, наверное, это не целесообразно вести ночью. И после этого в принципе шумных никаких работ не было.
Анна Полякова: Олександра, в мене ще таке питання. Ви все ж таки зараз біля епіцентру того, що відбулося, чи не маєте ви побоювання, що ваш будинок зараз у повній небезпеці, там знаходитися небезпечно. І що цілком ймовірні деякі наслідки і для вашої оселі?
Олександра Твердохлібова: Сегодня, на сегодняшний день, я хочу сказать, что, во-первых, три дома — это 10, 8 и 6. Это три дома — памятника архитектуры. Достаточно интересные, со своей историей каждый. И я уже не говорю о том, что у нас почему-то в городе не принято спасать историю, сохранять её. Львов намного старше, и дома, которые намного старше, они все в целостности. Люди с удовольствием ездят, смотрят и наслаждаются всеми этими видами.
Анна Полякова: В якому стані ваш будинок?
Олександра Твердохлібова: Наш дом на сегодняшний день, он в хорошем состоянии.
Євген Салтан: Це поки що.
Анна Полякова: Давай вже без таких прогнозів, бо страшно вже казати так.
Олександра Твердохлібова: Вчера нас попытались с утра выселять. Выселять, расселять всех.
Євген Салтан: На підставі чого?
Олександра Твердохлібова: На основании того, что это не очень безопасно. Объяснять, какие работы будут вестись, тоже нам никто не объяснял. То есть, были какие-то наши догадки. И мы бегали по этим руинам и пытались узнать вообще, какие должны быть наши дальнейшие действия.
Євген Салтан: Виселяти куди? Були якісь певні пропозиції?
Олександра Твердохлібова: Да.Были какие-то предложения о выселении в санатории. То есть, у кого не было таких возможностей. Та часть дома, которая выходит во двор вместе с десятым домом, действительно, вчера вынуждена была уехать, потому что страшно. И кто-то воспользовался и уехал в какие-то санатории, кто-то, у кого-то друзья, знакомые приютили пока временно. Мы вчера держали баррикаду до часа ночи и старались всё отследить. Но, я думаю, что именно поэтому, сегодня всё в таком состоянии, потому что видели, что есть заинтересованные люди, есть корреспонденты, которые готовы приехать ночью, всё отснять. После этого подтянулись и фонари, и всё стало освещаться.
Євген Салтан: Так, тримали барикади наші журналісти, хочемо зазначити, що саме кореспонденти 7 телеканалу були першими, коли стався цей інцидент. Давайте з цієї секунди відкриємо лінії для телефонних дзвінків, будемо чути вас. А перед тим, як поставити питання, давайте все ж таки почуємо наших адвокатів, які є в цій студії. Ви ось почули, що є документація, і так далі. Хотілося би почути правову оцінку.
Для того, чтоб подавать в суд, нужно установить виновного в обрушении дома.
Андрій Степаненко: Ну, смотрите. Давайте так, во-первых, относительно того, что было сказано, что мы собираемся подавать там коллективный иск или там общий иск, но к кому пока не знаем. Вот это ключевой вопрос. Потому что ущерб может быть компенсирован только в случае наличия вины. А кто здесь виновный, пока никто не знает.
С одной стороны, у человека есть документы, подтверждающие, что все согласования квартира прошла. С другой стороны мы прекрасно понимаем, что те, кто продавал квартиру, эти документы вполне могли купить. То есть, никто не приходил, не мерил, просто дали денег, поставили печать и всё. Это один момент.
Второй момент. СМИ писали, что в какой-то из пустующих квартир могла быть утечка воды. Вполне возможно. То есть, ответственность несет владелец такой квартиры, в этом случае. Да, собственность обязывает. И соответственно, если была утечка воды, которую не проконтролировал владелец, и это причина обрушения здания, то здесь будет вина владельца той квартиры, из-за которой произошёл распад конструкций.
Но, вообще, на самом деле, здесь ключевая проблема не в том, кто виноват из владельцев квартир. Здесь глобальная есть проблема под названием безответственность. Безответственность чиновников, которые призваны контролировать такие вещи. Потому что, я это по себе лично знаю. Я прописан в квартире на Ришельевской, в которой точно такая же ситуация. Там тоже гнилые, деревянные перекрытия. Там гнилые водопроводные трубы. Там во время ливня стоит вода. Там мокрый ракушечник – десятилетиями мокрый ракушечник.
Євген Салтан: Ну, дивіться, ЖКС має нести відповідальність? За словами Марини писали.
Андрій Степаненко: Да ЖКС занимается тем, что выставляет счета за обслуживание дома и придомовой территории. При этом, я никогда не видел представителя ЖКС. Я видел дворника, который приходит и клянчит 100 гривен в месяц за то, что он там разнесет пыль по двору. Вот так, вот это наша реальность, на самом деле. И имя этой реальности – безответственность. То есть, чиновник не несет ответственности за свои решения. Застройщик или реконструктор, который делает самовольно, а потом узаконивает, тоже не несёт ответственности. В итоге на ниве всей этой глобальной безответственности, мы имеем такую ситуацию.
Євген Салтан: І все ж таки, ви, як адвокат, на кого ви порадите робити позов до суду?
Андрій Степаненко: Я бы подождал, пока разберутся, кто виновен, кого назначат виновным.
Анна Полякова: Щодо експертизи, в мене таке питання, чи варто мешканцям зараз самостійно шукати можливість провести таку експертизу, не заангажовану, в першу чергу, тому що ми розуміємо, що результати, які нададуть державні органи, ну, вони подекуди можуть бути сумнівними.
Андрій Степаненко: Да, это безусловно целесообразно. Если эксперт определит причину обрушения, тогда легче будет определить виновное лицо. Дело в том, что сейчас можно просто перечислить всех, кто, кажется, может быть виноват, начиная с Президента Украины.
Євген Салтан: Якщо будуть експерти від цих людей, їх можуть не допустити до проведення експертизи?
Андрій Степаненко: Смотрите, если экспертиза проводится человеком, на территории его пусть даже и разрушенной квартиры, соответственно допуск обеспечивает владелец этой самой квартиры. Он заинтересованное лицо, он владелец, он обеспечивает допуск. Поэтому тут не будет проблем.
Анна Полякова: Щодо допуску, дійсно, Марина, чи пускали вас хоча б підійти і забрати щось, наскільки це можливо, власне?
Євген Салтан: Тим паче, згадай ситуацію на Торговій, 20, тоді людей не підпускали до будинку.
Марина Новікова: Должна я вам сказать следующее. Произошло это в 3 часа 3 минуты ночи, а все спасательные службы, в том числе милиция и представители районной администрации были, по очереди, в полчетвертого уже. То есть, сработали моментально.
И спасателям, и районной администраций браво, потому что людей вывели всех уже с фонариками, моментально: «Быстро, хватайте то, что можно схватить, чтобы просто не замерзнуть ночью». И, безусловно, все выбежали быстро и никто не погиб. Что касается посещения квартиры? Когда, производят разборы, там какие-то конструкции нависают, поэтому для того, чтобы обеспечить доступ в квартиру, чтобы, обрушить то, что висит и может быть очень опасно для самих спасателей и для жильцов соседнего дома, то да, мы находимся там, обеспечиваем доступ в квартиру беспрепятственный. И всё, что нужно, всё ребята делают.
Євген Салтан: А чи безпечно це?
Марина Новікова: Дело в том, что, ну, спасатели знают свою работу. Они понимают, что опасно, а что нет. Поэтому, таких, уж совершенно опасных, действий они не производят.
Євген Салтан: Давайте ще одного адвоката почуємо, будь ласка, Андрію.
Андрій Перепелиця: Я согласен со своим коллегой. Единственное, хочу посоветовать жильцам, которые пострадали в результате обрушения. Это чтобы сейчас, не теряя времени, вы собирали всю документацию. То есть, переписку с ЖКС, да, вы подавали письменное заявление, какие-то обращения, желательно и сохранить, и найти.
Марина Новікова: Конечно, есть.
Андрій Перепелиця: Все ответы, которые приходили с ЖКС.
Марина Новікова: Не приходили.
Андрій Перепелиця: Значит, вся переписка с другими городскими властями, куда вы обращались, ходили может на приёмы и так далее, да? Что касается экспертизы строительно-технической, тут ее надо проводить однозначно. И должны проводить жильцы. Потому что, только экспертиза определит, вследствие чего обрушился дом. Или вследствие подтопления в подвальном помещении, за которое отвечает ЖКС, и там были коммуникации, трубы прогнившие, которые должны были отремонтировать ЖКС. А оно не сделало, да.
Или вследствие реконструкции квартиры. И, уже в зависимости от этого, уже можно будет определяться, к кому предъявлять иск. Если это следствие подтопления подвала, тогда надо будет иск предъявлять к Одесской миськой Раде. Понимаете? И тогда уже в судебном порядке требовать материальный и моральный ущерб. Естественно, сумма должна быть снова уже установлена экспертизой – размер материального вреда причинённого дому всему. То есть, это, в принципе, длительный процесс, но другого варианта, к сожалению, нет.
Анна Полякова: Ох, щось стягнути з нашої міської Ради, ще дуже важко, навіть уявити такі утопічні ідеї. Але потрібно боротися за свої права, відстоювати їх. І з цієї хвилини власне давате задамо питання нашим телеглядачам. Масові обвали житлових будинків в Одесі, вони випадкові, або ж створені штучно. Я нагадаю, що в нас відкриті телефонні лінії. Будь ласка телефонуйте та пишіть на номер Viber свої думки стосовно цього. Тому що, важливо дійти до якогось вже консенсусу, і розуміти, як діяти далі. І давайте чути думки з цього приводу наших глядачів.
Жалобы жильцов на аварийное состояние дома остаются без внимания.
Євген Салтан: Я перед цим поставлю все ж питання пані Марині. Є ось ці документи, відписки від ЖКС у вас?
Марина Новікова: Нет. Нам никто не отвечал. То есть, мы обращались, но, к сожалению, ответа нет ни устного, ни письменного.
Євген Салтан: А ваші заяви є?
Анна Полякова: А факт того, що ви зверталися?
Марина Новікова: Есть, конечно. Копии остались у жильцов, безусловно. Последнее обращение было сделано накануне, за день. Если это обрушилось 9 числа, то последнее обращение в 4 адреса — ЖКС «Фонтанский», в городскую Раду, в приморскую прокуратуру были сделаны 7 числа.
Анна Полякова: Ось така інформація А в нас вже є перший телефонний дзвінок. Зараз чуємо його. Тетяна, доброго вечора.
Добрый вечер, студия, добрый вечер, одесситы, я бы хотела обратиться к пострадавшим жителям и которые проживают рядом и дать совет. Ознакомьтесь, пожалуйста, внимательно с законом Украины «Об осуществлении права собственности». На основании этого закона в семнадцатом году, кстати, не имея на это права, от нашего имени райадминистрации назначали управителей.
И ЖКС «Фонтанский» с вас сейчас снимает деньги не за СДПТ, а за управление домом. Поэтому, обратитесь с запросом в Приморскую райадминистрацию, чтобы они предоставили вам договор, который они заключили с ЖКС «Порто-франковским» на ваши дома. И вы увидите, что там прописано, и что они обязаны, я имею в виду – ЖКС – сделать. Кроме того, в городе, согласно закона «О местном самоуправлении», имеются делегированные полномочия, на основании которых райадминистрация и департамент городского хозяйства должны контролировать качество услуг, предоставляемых ЖКС жильцам.
И если вы обращались и неоднократно писали жалобы, а они не реагировали, то сами вы прекрасно понимаете, кто виноват в этой истории. Они же просто плюют на наши права и на свои должностные обязанности. Я уже не говорю о том, что когда дома передавались в управление, должны были быть сделаны технические обследования дома.
Кроме того, вы можете столкнуться ещё с одной историей. Они под этот закон сначала, якобы нам назначили управителей, а вот в случае с нашим домом они, при помощи протоколов сделали так (вы когда ознакомитесь с законом – вы всё поймёте), что якобы жители отказались от услуг города и взяли всю ответственность по содержанию дома на себя. И сами выбрали эти же управляющие компании. В нашем случае было так. Мы просто заметили, что у нас уже другой управитель. А я знаю, что ЖКС «Порто-Франковский» делал это так даже для тех, у кого он остался управителем.
Но ситуация поменялась, не назначил город, а вы якобы сами выбрали. И под это дело они списали дома с балансов. Конечно, топорно списали. В нашем случае вообще не посмотрели и вообще поставили процент износа ветхий, хотя у нас хороший дом. Но, это неудивительно, там специалистов нет. Поэтому вы сейчас можете столкнуться вообще с историей, что ваши дома даже не на балансе города. Поэтому запросите, пожалуйста, сделайте запрос в департамент городского хозяйства, поступали ли от ваших домов к ним протоколы собраний на выбор управителей дома, а в райадминистрацию с запросом на предоставление вам…
Євген Салтан: Спасибі. Спасибі, Тетяна, за дуже фаховий коментар, за фахову пораду. Так. І давай власне чути короткі відповіді на наші питання, які ми поставили. І ми з вас починаємо.
Анна Полякова: Ігор. Будь ласка.
Ігор Мозговий: Безусловно, в нашем городе очень много зданий, которым от 100 и больше лет. Это понятно. Безусловно то, что наш город стоит на катакомбах. Это тоже всё понятно. Но, как уже было сказано, очень много городов — примеров того, что старая архитектура может поддерживаться в достойном виде. Как пример, Львов и много других городов.
Поэтому, всю вину возлагаем, естественно, только на местную власть. Которая не контролирует тот же свой земельный комитет, который выдает землю без учета тех мест, которые будут застраиваться новыми домами. Тот же главный архитектор города, который не контролирует ни высотность, ни все остальное. Ни ГАСК, который не контролирует уже строящиеся дома и построенные.
Анна Полякова: Не вистачає повноважень, звітує ДАБІ зараз.
Ігор Мозговий: Политической воли больше не хватает, чем «повноважень». Тут, если бы занимались этим всем, если бы к этому ко всему подходили профессионально и более щепетильно, учитывая те все нюансы, которые были сказаны, то этого бы ничего не происходило. В других городах это как бы минимизировано, и так не происходит. Поэтому вся ответственность только на те органы, которые должны контролировать, а контроля нет.
Євген Салтан: Можливо через те, що в інших місцях не має моря, і не має такого лакомого шматочку?
Ігор Мозговий: Может быть, да. Но, почему, в других местах тоже есть свои какие-то центры города, которые имеют значимость.
Анна Полякова: Але, на жаль, дійсно в інших місцях є об’єкти.
Ігор Мозговий: Просто списывать, как у нас очень часто, но, у нас очень старая архитектура, она везде старая и есть даже постарше. То, что у нас говорят, что у нас город стоит на пустотах.
Анна Полякова: Ось, дивіться, такий момент цікавий. Уявімо, хтось зробив ремонт не такий, як мав би бути, з певними порушеннями. Але, якщо йдеться про пам’ятники архітектури, чи не мав би бути орган, який би все це проконтролював? Відповідно, вже відповідати за це. Чому допустили? Чому кажуть про те, що ось там надбудова, так, у нас у коментарі Одеської міської ради представниця. А ви що, не бачили цього раніше?
Ігор Мозговий: Правильно вы видите, если бы это все не было бы изначально, то не было бы этой квартиры априори первоначально, не было бы этих документов, которые мы сейчас видим, их тоже не было. А может быть это, действительно, нельзя было делать, ну тогда, еще двадцать лет назад, когда это делали. И если бы комиссия занималась проверкой этих памятников архитектуры, до этого, мы бы сейчас не пришли к этой проблеме. Нельзя сейчас говорить, виноваты они или нет, но, если бы комиссия занималась бы памятниками архитектуры, как они должны заниматься, то не покупная она была бы. Не решалось бы то, что эти документы можно было купить или не купить. А когда это всё происходит, то вау просто. И так вот.
Євген Салтан: Давайте зробимо паузу, почуємо ще одну глядачку. Телефонує Фаїна. Ми вас вітаємо.
Здравствуйте. Я хотела вот что сказать. Я жила на Деволановском спуске, 1. У нас два дома провалились в катакомбы. Третий номер и пятый номер. И когда они провалились, быстренько дали людям квартиры на Котовского и замяли этот вопрос. Но, дело все в том, что у нас все аварийные дома, и они вот-вот упадут. И они упадут не из-за того, что они старые. А из-за того что ЖЕКи никогда не занимались вот этими, как это правильно сказать…
Там вода течет под них, в общем вымыло все фундаменты. А так, как мы стоим на катакомбах, то дома проваливаются. Сейчас в девятом доме, провалился дом из-за того, что там просто текла вода несколько лет. Люди обращались, но никто их не слышал. Хорошо, что никто не погиб. Сейчас в первом номере, вот у меня внизу комната, она проваливается в катакомбы просто.
И я могу сказать только одно, что Одесса начнёт сейчас падать, потому что, именно ЖЕКи виноваты – они не следили за домами. Сейчас это всё забрали. Никто ни за что не отвечает, а только плату за квартиры добавили. Я считаю, что нужно создать комиссию в Одессе. Если мы действительно люди, и мы хотим, чтобы одесситы выжили, мы обязаны создать комиссию, проверить все эти аварийные дома. Просто-напросто их снести с лица земли и построить новые для того, чтобы люди остались живы. Потому что мы просто все погибнем. Хорошие места заняли те, у кого есть бабки. А у кого их нет, те просто погибнут в своих аварийных домах.
Анна Полякова: Дякую за вашу думку. Ви знаєте, ще така цікава теза. Наша телеглядачка зазначила, що надали квартири на селищі Котовського. Так? Наскільки це збалансовано, власне такий обмін? Люди жили у центрі міста, мали певні квартири. Так, дійсно, добре, що хоч так. Але тем не менш.
Євген Салтан: І зазначила глядачка, що ЖКС винні. Звичайно, ніхто не знімає провини, але як то кажуть, риба гниє з голови. А голова у нас знаходиться де? На Думській, 1.
Геннадій Чижов: Можно я?
Євген Салтан: А, Геннадію, давайте Вас все ж таки почуємо.
Геннадій Чижов: Спасибо за то, что даете слово. Я вот, как раз, очень рад за то, что пригласили на эту передачу. Почему? Я сделаю такой малюсенький экскурс. Я хотел бы 6 вопросов осветить. Если не успею в динамике, то потом добавлю.
Євген Салтан: Регламент 5 хвилин.
Геннадій Чижов: Регламент. Я делаю переходный мостик от того, что Вы сказали, Евгений. Действительно, специалист, который должен управлять городом, человек, должен быть с именем, и с белой биографией опытного кризис-менеджера, который управляет мощнейшей, крупнейшей корпорацией коммунальной.
Анна Полякова: На прикладі останніх років бачимо, що не обов’язково.
Геннадій Чижов: Человек, который управляет городом Одесса, не компетентен практически во всех сферах, и не может быть компетентен. Какой бы он ни был человек, как бы он не нравился там бабушкам, которые выбирали его, большей части поселка Котовского. А эти бабушки, почему я так говорю, эти бабушки, я к ним обращаюсь.
Євген Салтан: Бабусь не ображайте.
Геннадій Чижов: Они очень серьёзно сейчас могут пострадать, потому что смотрите, что происходит. Я как-то в молодости работал на стройке несколько лет, я работал каменщиком. И мы стыковали в этих домах между креплениями ригеля и колонны, там должна быть зачистка мощнейшая пескоструйная, потом обработка грунта, обезжиривание уайт-спиритом и так далее. Потом идёт обязательно нанесение 3 слоёв грунта, 5 слоёв краски специальной, не коррозионной. Кто? Подходил пьяный Жора и кидал туда раствор, чтобы заляпать все. Бабушки, поймите правильно, а потом должны были каждые 50 лет делать капитальный ремонт, обследование перед капитальным ремонтом. Я уже не говорю про текущие ремонты.
Анна Полякова: Обіцяли одружитися, і не одружилися.
Геннадій Чижов: Что происходит? Происходит системное, катастрофическое преступление против нашей территориальной громады одесской. Поэтому и девятиэтажки под угрозой. И они будут складываться при 5-ти бальном землетрясении. Об этом историки могут подтвердить, потому что они исследуют тоже это. Я по образованию историк, юрист, строительную академию закончил, гражданское строительство. Как раз, ещё и работал. Мне, как раз, легко. Спасибо, что пригласили.
Я вам очень ответственно заявляю, давайте забудем о том, что городом должен управлять не профессионал. Мощный, ответственный, с именем и репутацией в белых открытых компаниях, которые имеют чуть ли не международный уровень. Иначе мы не справимся с этим сложнейшим…
Анна Полякова: Геннадій, може у вас є певний інсайт, чи є така людина в нашому місті?
Геннадій Чижов: Есть, конечно, много людей таких в нашем городе.
Євген Салтан: Але ж треба одного обрати.
Геннадій Чижов: Город миллионный, миллионный город.
Євген Салтан: Будь ласка, не ображайте бабусь, які голосували «за».
Геннадій Чижов: Я сказал наоборот, что вы возьмите на вооружение.
Ігор Мозговий: Можно реплику. Может бать мер и не должен быть компетентен, допустим, в каких-то строительных вопросах, но он должен быть компетентен в тех службах, которые он нанимает. Та ситуация, как у нас, как говорят древние римляне, что деньги не пахнут, вот отсюда всё исходит. Не обязательно, чтобы он был компетентен. Для этого создаются органы.
Геннадій Чижов: Управления, я сказал.
Ігор Мозговий: Да. Которые должны этим заниматься и проверять.
Геннадій Чижов: Конечно.
Ігор Мозговий: А этого не происходит, потому что деньги у нас решают все.
Геннадій Чижов: Продолжу. Я полагаю, один вопрос я озвучил. Еще два вопроса хочу сказать. Страховые компании. Если они будут действительно иметь клиентуру – и новострой, и в старых домах, а это было, я помню шестой, седьмой год — это был мощнейший всплеск информационной во время президентства Ющенко, тогда это было, чтобы обязательно страховать объекты новостроя, достроятся они или нет.
И заодно вот на этом месте, когда выдаются условия, градостроительные условия и ограничения, обязательно должно быть согласование с жильцами соседних домов или страхование там. Потому, что дома имеют категорию ветхие, аварийные, а в данном случае застрахованные или не застрахованные. Если страховщик не подходит к вам и не берёт свою плату, то есть франшиза бывает повышенная там, процентов много берется от стоимости реальной рыночной, то тогда вы, у вас уже давно было – опа, одесситы же люди коммерческие. Что-то здесь не то. Страховая компания боится или берёт большую франшизу. Это сигнал. Второй момент, сигнал.
У нас был такой академик Игорь Петрович Зелинский. Я учился у него. Он доктор наук геологических, он чётко сказал. Уважаемые одесситы, он писал, поднимите статьи его — плата заканчивается в Великой долине и Большой Дальник, вот этот район. Потом уже опасная сейсмическая зона. И нельзя высотные дома строить, особенно в центре. Забудьте такие. А тут еще возле моря. Ну, это катастрофически аварийная зона, о чем мы говорим.
Марина Новікова: Преступление. Это преступление.
Геннадій Чижов: Это третий момент. Четвертый момент, если я успею, скажу.
Євген Салтан: У Вас скільки, 6 моментів?
Геннадій Чижов: Да, но я буду, потом, может, добавлять.
Анна Полякова: А давайте так, була думка Олександри. Почуємо Олександру.
Євген Салтан: 50 на 50.
Олександра Твердохлібова: Я немножко отступлюсь от вашего, я понимаю, что вопросы ЖЕКов, управления — это всё правильно. И много не досматривается, если не сказать, что практически 90%. Да. Но, мы сегодня считаем, что это может быть совершенно не случайностью. По той причине, что три дома…
Євген Салтан: Ви подивіться, як голосують наші глядачі. 80% вважають, що масові обвали створені штучно.
До обрушений дома могут доводиться искуственно, с целью расчистки участка под застройку.
Олександра Твердохлібова: …3 дома подряд, которые стоят рядом, практически, Ну, это Французский бульвар, это 3 минуты к морю. Это, может быть, специально ничего не делали в 10 доме. 6 дом, который находится через дом от нас, да, как бы рядом с нами и возле 10, он почему-то тоже часть дома отселена. Там была когда-то лечебница в старые времена, одна из самых крутых в городе, скажем так. Там пусто.
Євген Салтан: Ви розумієте, саме це питання ми поставили на початку, чи вважаєте ви, що навмисно ніхто нічого не робить.
Олександра Твердохлібова: Мы считаем, мы поэтому и переживаем, что сегодня наш дом, он серединка. Вот этот кусок, который, пожалуйста.
Анна Полякова: Там, наскільки мені відомо є дитячий садочок. Навіть.
Олександра Твердохлібова: Нет, это не там.
Анна Полякова: Трошки далі він?
Олександра Твердохлібова: Нет. Детский сад на другой улице.
Анна Полякова: Приватний дитячий садочок?
Олександра Твердохлібова: Нет.
Анна Полякова: Нет.
Олександра Твердохлібова: Тоже не там.
Євген Салтан: Якийсь то там садочок э?
Олександра Твердохлібова: Нет. Это отдельный разговор, это ближе к Азарова, это к нам не имеет отношения, но мы действительно сегодня остались таким пятном вот там, хорошим, под хороший новострой, под высотку. И мы за это переживаем, действительно.
Євген Салтан: Ну, давайте створимо паузу, долучимо до нашої розмови народну депутатку Украины від «Слуги Народу». З нами відеозв’язком Олена Машинець. Олена, ми вас вітаємо.
Олена Машинець: Доброго дня, студия. Доброго здоров’я всім.
Євген Салтан: Ви зазначили, коментуючи цю ситуацію в Одесі, ви зазначили, що мають нести відповідальність, як місцева влада, так і самі мешканці цього будинку. Поясніть будь ласка, свою тезу.
Олена Машинець: Ви маєте на увазі у вчорашньому коментарі на телеканалі Zik? Мабуть так?
Євген Салтан: Так.
Олена Машинець: Ну, по-перше, хочу сказати, що дійсно тема дуже важлива, дуже актуальна. Ви бачите, що ми в Києві так само обговорюємо, тому що нам не байдуже, скажімо так, життя, здоров’я мешканців, кожного мешканця України. І, на жаль, мусимо констатувати, що такі випадки з будинками відбуваються, з падіннями будинків, відбуваються не лише, скажімо так, в Одесі, а й в інших містах України. Дійсно вчора обговорювали.
І станом на вчора було просто ще не зрозуміло, в чому причина взагалі падіння будинку. Наскільки я розумію на сьогоднішній день, триває експертиза, так, яка має поставити, ну, скажімо так, чи крапку, чи можливо це будуть три крапки в цьому питанні. І ми маємо зрозуміти, ну, нарешті чому сталося те, що сталося. Те, що я точно розумію на сьогодні. Якщо перше, це проблема не сьогоднішня, не вчорашня і навіть не десятирічної давності.
Очевидно, що будинок 1912 року має проходити не те що аудит час від часу, він має бути дійсно взятий на баланс, не знаю, можливо спеціально створених структур в місті, які слідкують за тим, щоб такі будинки підтримувати в нормальному стані. Така практика є в інших країнах світу. І це абсолютно правильно, на мою думку.
А другий момент, наскільки мені стало вже відомо більш детальніше сьогодні, тому що вчора не всі подробиці я знала, ну, це те, що була певна незаконна перебудова, перепланування. І це перепланування стосувалося знесення, так званих, несучих стін. І плюс використання певних матеріалів, я так розумію, мова йде про стяжку, дуже важку, а також про покриття певної черепицею цього будинку. Наскільки мені пояснили експерти, знов-таки я не є експертом в цьому питанні, але змушена була звернутися, це створило додаткове навантаження на будинок, який не міг цього витримувати. От чия тут відповідальність, я трішечки слухала ваш ефір, я так розумію людина, яка придбала цю квартиру, була не в курсі цих проблем. Але точно в курсі мали бути ті, хто приймав перепланування квартири.
Я так розумію, що це бюро технічної інвентаризації на ту дату, на яку це перепланування остаточно ухвалювалось. Я би повернулась до цього історичного моменту. І мабуть на цьому етапі запитала, хто та як здійснював перевірку, та чому було допущене таке перепланування.
Ну, і врешті-решт думаю, що цю проблему в кінцевому випадку потрібно буде вирішувати дійсно з міською владою або ж з владою обласного значення. Тому що тут має бути чітко визначено, хто кінцево відповідає за це питання і яким чином людям, які постраждали, мають бути компенсовані збитки. А від себе можу сказати, що я, як представник антикорупційного комітету, сама заступник антикорупційного комітету, ми візьмемо до уваги це питання і будемо ініціювати його більш детальне розслідування.
Анна Полякова: Олена, дійсно ви знаєте, у нас у студії дійсно власниця цієї квартири, яку зараз намагаюся звинувачувати в усіх гріхах. Марина, можливо вам є що відповісти на ці заклики такі.
Марина Новікова: Конечно, я отвечу и скажу, что перепланировке квартира не подвергалась. То есть, все несущие стены не трогались, они соответствуют планам технической документации. А что касается перепланировки, её вообще не было. Просто был освоен чердак. И там не было тоже, не сносились никакие несущие стены, они все сохранены.
И что касается черепицы, то должна я сказать, уважаемому депутату, что город Одесса вообще все дома исторически были изначально покрыты натуральной черепицей. Тогда не было ни металлочерепицы, тогда не было шифера, поэтому была восстановлена, скажем так, историческая справедливость того, чем изначально должен дом был покрыт. Мы изучали, когда поселились туда, очень интересно. Есть книга о нашем доме. Мы изучали историю этого дома.
Євген Салтан: Спасибі. Почули вас. Давайте репліку чути, будь ласка, пані Олена.
Олена Машинець: Можна? Дивиться. Я ніколи, ні в якому разі не хочу звинуватити власників цієї квартири. Я розумію, що можливо, я так точніше зрозуміла, що коли квартира була куплена, вона була куплена в тому вигляді, в якому вона є на сьогодні. Тобто зрозуміло, що тут теперішні власники точно не мають до цього відношення. Я мала на увазі, що потрібна була перевірка на тому етапі, коли був освоєний чердак, так. Тому що, ну, давайте чесно визнаємо, що це створило додаткове навантаження. Щодо черепиці, цю інформацію мені дали експерти, повідомивши про те, що нібито ця черепиця є важкою.
Дивіться, остаточну крапку має точно встановити експертиза. Тому що мені дистанційно, ну, чесно кажучи, важко встановити якої ваги та черепиця, і чи дійсно вона може там бути чи ні. Тому я тут в жодному разі не хочу нікого звинувачувати, тим більше людей, які втратили цю квартиру, і з якими сталася така біда. Я все-таки думаю, що потрібно дочекатися кінцевих висновків. Ми, як депутати, те, що є в сфері нашої компетенції можемо також взяти і візьмемо це питання на контроль. Тому ви можете до мене з цим питанням точно звертатися. І лише після цього ми будемо робити висновки.
Не хочу в жодному разі тут зараз накручувати когось, звинувачувати огульно чи не огульно, а закликаю до такого конструктивного діалогу. Це не перше падіння будинку. І я так розумію, що, ну, на жаль, мушу констатувати, що можливо і не останнє. Тому потрібно дуже чітко визначитись з механізмом і з тим, щоб попередити такі випадки у майбутньому.
Євген Салтан: Ви знаєте, пані Олена, за останній місяць вже три таких обвали. Це наводить на певні роздуми. І дійсно хотілося би вас попросити, ви, як заступниця голови антикорупційного комітету — будь ласка, зверніть особливу увагу на Одесу і те, що в нас відбувається. І ще дуже коротеньке питання. Я знаю, що ви зазначили, що після обвалу будинку в Одесі, треба відновити роботу БТІ. Дуже коротка репліка .
Олена Машинець: Я мала на увазі, що коли відбувалося перепланування, то БТІ дуже часто, мушу констатувати, брали участь, в так званих, корупційних схемах чи схемах, пов’язаних з корупцією. Тому що це не лише в Одесі, це в кожному куточку України. Тому що, ну, давайте чесно скажемо, експерти приходили, вони особливо не дивилась ні на стіні, ні на те, що там було переплановано, а за певну суму коштів могли намалювати будь-який план і його затвердити, так.
Я би посилила відповідальність органів, які мають відповідати за перепланування, і ухвалювати кінцеві планування квартир. Тому що це не єдиний випадок. І буду засмучена, якщо такі випадки будуть в майбутньому. Тому тут би я дійсно посилила відповідальність. І ще один такий момент, що на жаль поки що українці не відчувають себе власниками будинків. Дуже часто ми відчуваємо себе власниками своїх квартир, за межами яких, ну, за великим рахунком для нас все одно. От кожен з нас має розуміти, що від того, що він робить в своїй квартирі, дуже часто залежить те, що відбувається у всьому будинку. Тому тут потрібно також ще законодавчо працювати. І ми будемо робити все можливе, щоб таких випадків не було в майбутньому.
Анна Полякова: Дякуємо вам. Олена Машинець, народна депутатка України була з нами на зв’язку. Обіцяє співпрацю, так. Хотілось би побачити дійсно результат, тому що не впорається наша міська влада з цим питанням. І вочевидь потребує уваги центральної влади.
Євген Салтан: Ти знаєш, народні обранці після кожного обвалу будинку в Одесі обіцяють співпрацю. То скільки ще чекати таких обвалів, давайте вже нарешті щось робити. Так. Пан Степаненко вас послухаємо.
ЖЭКи полностью самоустранились от решения вопроса капитального ремонта жилых домов.
Андрій Степаненко: Вы знаете, я просто пока слушал рассказ депутата, я смотрел на статистику звонков, и увидел, какой процент людей считают, что обрушение создано искусственно. Но, я надеюсь, нет людей, которые думают, что искусственно, но умышленно. Да? То есть, тут же не сказка про трёх поросят, где пришёл волк, подул и домик рухнул. Оно действительно искусственно, но оно искусственно вследствие того, что этими домами никто не занимается.
У меня есть два эпизода по городу Одессе, когда мы вынуждены были ремонтировать крыши домов. Вообще-то это должен был ЖЭК делать. Но, мы обращаемся в ЖЭК — отремонтируйте крышу дома, потому что квартиру заливает на верхнем этаже, и там уже плесень появилась, и в общем всё плохо. Два разных района — Черёмушки и центр, Успенская.
В обоих случаях ЖЭК сказал следующее – ну, вы сами отремонтируйте, а мы вам на эту сумму уменьшим то, что вы нам должны. То есть, вы нам должны за содержание дома, мы уменьшим. Причем уменьшим мы не на всю сумму, которую вы потратите, а только на сумму расходных материалов. Потому что работы мы вам не оплатим. У нас есть мастера, хотите, они придут и сделают.
Мы, естественно, отказались, потому что там у мастеров руки как бы… В общем, мы отказались. Но, вот такая ситуация, она на самом деле по всему городу. То есть, ЖЭКи реально не ремонтируют дома, не обслуживают. И можно провести одну большую линию между домами, которые рушатся, и домами, которые горят. Потому что это одно и то же, это халатное отношение к содержанию домов, которые находятся в не лучшем, в не самом современном состоянии. Деревянные перекрытия, камышовые перестенки, мокрый ракушечник. В итоге или обрушение, или пожар. Благо, в этот раз обошлось без жертв.
Анна Полякова: Так, Олександра.
Олександра Твердохлібова: Вы знаете, я наверное скажу вам и огорчу вас, мы как раз являемся именно теми людьми, которые считают, что это умышленно искусственно. Потому что мы давным-давно отказались от услуг ЖЭКа. Причём мы относимся к тому же самому ЖЭКу. К нам никто не приходил. Мы поставили максимально замки. Мы сами убирали. Мы рисовали на наших гаражах красивые картины. У нас в доме живёт художник, который работает в Музкомедии. Мы сами ухаживаем за своим палисадником. Мы попросили, ну, не лезть на уровне вот каких-то таких мелочей, да, которые. Мы старались следить сами за своим домом, как в принципе и 10 дом.
Анна Полякова: Тобто, найкраща допомога – це не втручання було власне.
Олександра Твердохлібова: Я думаю, что в таких районах, да. А когда обратились за помощью в связи с тем что, ну, видимо, я не знаю, насколько 10 дом допускал к себе ЖЭК или насколько могли туда кто-то прийти, насколько могли. Ведь то, что разрешают вокруг делать новострой — это тоже, скажем так, помощь города, который разрешает вокруг строить и тем самым убивает наши дома.
Анна Полякова: Хто приходив до 10 номеру, давайте почуємо відповідь.
Марина Новікова: Здесь очень много говорится о состоянии домов, о том, как, что сделать, чтобы город стал лучше, красивее. Но, я убеждена, что есть еще один очень существенный вопрос в данном случае, что касается нашего дома. Никто не поднял вопрос помощи людям, которые утратили всё, абсолютно. Поэтому я обращаюсь к одесситам, к жителям, к не равнодушным людям – пожалуйста, не оставайтесь равнодушными, как-то поучаствуйте в судьбе людей, пожилых людей. В основном там живут пенсионеры, которые нуждаются в вашей помощи.
Анна Полякова: Ви знаєте, так трапляється дійсно, що саме одесити в таких випадках допомагають більше, загальна спільнота більше, ніж влада. Так. В нас є ще один телефонний дзвінок. Зараз почуємо його. Добрий вечір.
Євген Салтан: Пані Інна, ми вас вітаємо.
Здравствуйте. Я хотела рассказать, я автор многих книг «Уходящая Одесса», о тех наших памятниках архитектуры, которые мы теряем навсегда. И теряем по вине и строительных организаций, и разрешающих органов. Вот. И я, например, живу в доме — не памятнике архитектуры. Это просто старый дом 1900 года постройки. Ремонтировали только фасад здания. А вот во дворе ничего не ремонтировали. Поэтому вы можете зайти к нам во двор и посмотреть на наше здание с заднего фасада и увидите, что там осталась штукатурка ещё времён 1900 года. Хотела отремонтировать крышу. У меня текло так, что стекало на второй этаж. Я живу на третьем, последнем. Я вызвала мастера с ЖЕКа. Он пришел и сказал — 800 долларов, и у тебя крыша будет починена. Я говорю — откуда я возьму вам 800 долларов, я пенсионерка. Ну, я за 200 долларов починила свою крышу. Там залатали, пришли ребята кое-как. Во дворе, правда, сделали крышу нескольким жителям, но, наверно там они как-то договорились иначе. Но, я сейчас не о том. У нас существует организация в Одессе — городская охрана памятников истории и культуры, городского управления и областное управление по охране памятников истории и культуры. На каком основании они дают разрешения на перепланировку и на достройку всяких мансард, перепланировку этажей. Вы посмотрите, не успевают дом купить, как он уже перестроен.
Євген Салтан: Дякуємо вам.
Анна Полякова: Це ілюстрація наших реалій міських. Давайте чути Ігоря.
Ігор Мозговий: Я хочу поддержать жильцов, сказать, что всё-таки, это как делается, это, скажем так, полуумышленно, полу нет, потому что та безответственная застройка новыми домами возле памятника архитектуры — это безусловно и провоцируют эту ситуацию. И даже последствия, если даже что-то происходит, то потом решать проблемы намного проще и дешевле деньгами, когда уже случается вот такое горе.
Євген Салтан: А вам, до речі, я перепрошую, ніхто гроші не пропонував?
Марина Новікова: Нет.
Анна Полякова: Тут звинувачення пропонують.
Марина Новікова: Это очень печально, и мы бы были очень благодарны вашему каналу, если бы вы от имени жильцов…
Євген Салтан: Ні, я маю на увазі трошки інше.
Ігор Мозговий: Одно дело, когда дом стоит, предложить под выселение, или под застройку новый дом. Или сейчас. Вот когда такая ситуация и жители готовы хоть на какие-то условия, главное, чтобы решить эту проблему.
Євген Салтан: Аби не зверталися до суду, я на цьому наголошую.
Марина Новікова: Ну, прошло 2 дня. То есть, вопрос решается однозначно. И мы будем обращаться в суд и требовать и моральную, и материальную компенсацію.
Євген Салтан: А може виходили на вас певні люди, які пропонували гроші, аби ви не судилися?
Марина Новікова: Нет, нет.
Євген Салтан: І тут питання до адвокатів, чи можуть бути такі випадки?
Марина Новікова: Нет. Такого не было.
Андрій Степаненко: Сейчас их не будет, поскольку нет виновного. То есть, сейчас фокус внимания на владелице квартиры.
Анна Полякова: До експертизи?
Андрій Степаненко: Поэтому те, кто чувствует себя виновным – они спокойны. Потому, что пока на них фокус внимания не сосредоточен. Когда будет экспертиза, когда будет ясно, в результате чего произошло обрушение конструкций, тогда, конечно, люди зашевелятся. Потому что, будет тут не только гражданско-правовая составляющая, а именно – ущерб, но и уголовно-правовая составляющая, потому что там человек получил телесные повреждения. И соответственно тут уже будет ЕРДР, тут уже будет уголовное расследование.
Євген Салтан: Так що чекайте, скоро будуть пропонувати великі гроші. Щодо адвоката, хотілось би почути.
Андрій Перепелиця: Я думаю, что эта техническая экспертиза даст ответ на самые основные вопросы. И, действительно, наверное, возможно будут вопросы правоохранительных органов к государственным контролирующим органам. Да, вот то, что касается вопроса реконструкции этой квартиры. Ведь на самом деле не так просто провести эту реконструкцию. Это большая проблема. У адвокатов, кто занимается этим, когда обращаются клиенты, это годами тянется, и попробуй провести ту реконструкцию и попробуй ее зарегистрировать. Это надо подготовить проект, понимаете, это надо подать декларацию о начале строительных работ, это надо сделать техпаспорт, подать декларацию об окончании этих работ и зарегистрировать право собственности, понимаете. И эти документы должны быть – где-то находиться, в БТИ.
Марина Новікова: По всей вероятности они есть где-то.
Андрій Перепелиця: Вы можете потребовать эти документы поднять, посмотреть, как проводилась эта реконструкция. Есть эти документы или нет.
Марина Новікова: Не было реконструкции в том-то и дело. Это не реконструкция, это освоение чердачного помещения. Всё. Судя по техническому паспорту, реконструкции не было.
Анна Полякова: Так, Геннадію.
Євген Салтан: Це 3 тези у пана Геннадія.
Геннадій Чижов: Как строитель, я занимался переводом не жилых помещений технического этажа в жилое. Это ад кромешный. Это год. Это взятки, там десятки тысяч долларов взяток. И там всё только за деньги. Там никто не приходит, ничего не описывает. Только деньги.
Марина Новікова: Мне это не известно.
Геннадій Чижов: Поэтому, я вам говорю, как юрист это, я имею право на это. Все документы хранятся в БТИ. Возьмите, правильно сказал адвокат, документы и посмотрите реально.
Андрій Перепелиця: Могли просто не знать.
Геннадій Чижов: Это первое. Второе, по поводу балансодержателя. Я, как экономический эксперт, подчеркиваю, любая вещь, любой актив имеет балансодержателя. Тротуар имеет балансодержателя. Проезжая часть. Дом тем более. Кто у вас балансодержатель? Мы пока не услышали. Я чётко официально заявляю, никакое управление, если память не подводит, это областное управление, не городское, оно обязательно должно было давать согласование, только коммунальному предприятию, балансодержателем чтобы быть. Нельзя давать управляющей компании частной или ОСМД даже нельзя, не имеют право. Только если там, ну, какое-то там решение суда. Или ЖЭК. Это памятник архитектуры. Вы понимаете, что происходит. Это коммунальная собственность или государственная. Два.
Марина Новікова: Она и есть коммунальная собственность.
Геннадій Чижов: Третий вопрос, который я хотел подчеркнуть. Ассоциация Архитекторов, вот Владимир Харин вас часто посещает, это председатель городской организации. Четко дает методические указания, как системно обезопасить жителей нашего родного, любимого миллионника, где хаос творится руками вот этого городского головы. Потому что я официально это заявляю. Я с тремя вице-мерами по строительству говорил и по другим вопросам Одесского городского совета. Они все говорили — Труханов добьет город. Он просто его уничтожает, ногами топчет. Его ничего не интересует. Ему надо откупаться от 5 уголовных дел и 3 судов, в которые он попал. И он этим занимается. Я это публично заявляю. 4 момент. К нему приходил Дерек Питер Потерсон — это представитель шведской компании, которая называется… Не будем рекламировать название компании, есть у меня на сайте это всё. И чётко предлагал реконструкцию бесплатно, по шведскому, по европейскому образцу, где никогда ни один дом не падает и не может упасть.
Анна Полякова: Реконструкцію саме чого?
Геннадій Чижов: Реконструкцию двух кварталов. Двух кварталов в любом…
Анна Полякова: Безкоштовно?
Геннадій Чижов: Да, в историческом центре. Потому что у них системный подход.
Євген Салтан: І ця компанія безкоштовно?
Геннадій Чижов: Я могу назвать, я не хочу рекламировать компанию. Стокгольмская компания. Бумквест, компания Бумквест.
Євген Салтан: Ви ж знаєте що безкоштовний сир лише де?
Геннадій Чижов: В вашем эфире приводили этих людей. Они дорожные строители. Крит Мулин. Они были в эфире 7 канала 3 года назад. Ну, это к слову. Я считаю, что рекламой тоже злоупотреблять нельзя. Отказал городской голова. Именно он был у Труханова. Дерек Питер Поторсон. 20 июня у него день рождения будет. Значит, что я хочу сказать. Очень важный момент, последний, чтобы уже не отнимать время. На самом деле реновация, реконструкция, модернизация — всё это увязано. Это забота архитектора вместе с проектировщиками. А уже строители просто выполняют по чертежам. Это мозг, это ум, это видение, это исследование катакомб. Катакомбы и пустоты. Есть же не только катакомбы. Если город не занимается системной оцифровкой с помощью видеокамер, другие там электронные чипы стоят этих мест и подземных, водонесущих слоёв, то катастрофа неизбежна. И Одесса будет проваливаться дальше, начиная с 30 метров, там где водоносный слой, которой мы берём, должно исследование идти до верха. Вот эта программа 2GIS2, уже 3 там готовится.
Євген Салтан: Знаєте, дуже часто так буває, що слова, які кажуть в студії «Прожектор» стають пророчними. Давайте все ж таки не будемо розказувати, домовилися?
Геннадій Чижов: Поэтому я и хочу, чтобы профессионалы занимались своим делом. Они должны оцифровать, потому что город старый, город плотный, город самый стесненный, сама высокая плотность в Украине — 52% жителей города в частных домах с одной стороны, а с другой стороны дорогая земля, потому что остаётся мало места для того, чтобы зарабатывать строителям. Город лиманами, морем, железной дорогой ограничен.
Ігор Мозговий: На лапу дали мало, наверное, поэтому и не договорились?
Геннадій Чижов: Да, проблема комплексная и системная. Нам нужно делать агломерацию. Никто не хочет с нами иметь дело, потому что мэр вот такой вот человек, который, ну, не доверяют ему, для того, что он присоединился к другим. И мы оказались заложниками ситуации, поэтому выход только в доверии профессионалам, опытным, компетентным людям.
Євген Салтан: Вже 5 хвилин.
Анна Полякова: Ми не дамо можливість для тези. Так, чуємо глядачку. Інга, доброго вечора. Інга, ви нас чуєте? Не чує.
Євген Салтан: Будь ласка, ще раз зателефонуйте. Будемо чути Вас. Будь ласка, Андрію.
Андрій Перепелиця: Ну, я полностью соглашусь со своими коллегами, которые тут выступали. И снова же, я, самое главное, что считаю, это надо на законодательном уровне ужесточить наказание за самовольное строительство, за строительство с нарушением строительных норм. Значит, у нас на сегодняшний день есть только одна статья Уголовного кодекса 197-1, которая предусматривала уголовную ответственность за самовольное строительство самовольно занятого земельного участка, понимаете. Значит, а ответственности уголовной за строительство без разрешительных документов или строительства без соблюдения строительных норм. То есть, получается, идёт реконструкция двухэтажного дома, а строят там 16 этажей. У нас не предусмотрена за это уголовная ответственность, ну, максимум – это административная ответственность. Поэтому самое главное, что надо сделать, и депутат Верховной Рады об этом сказала, это надо ужесточить наказание за все эти вещи. Вот и все.
Євген Салтан: Ви знаєте, за документами зводять готелі, а зводиться житловий будинок.
Андрій Перепелиця: Народный депутат Украины.
Євген Салтан: Давайте все ж таки почуємо глядачку.
Анна Полякова: Інга, доброго вечора.
Добрый, добрый. Получается, у вас там есть опрос — кто виноват. Я считаю, что виноваты, получаются ЖКС и все, кто раньше обслуживал дом. Я приведу пример по своей ситуации. Я сейчас бью все двери из-за старого дерева, которое в метре от нас. Поймите правильно, оно огромное – просто 2 м в диаметре. У нас просел фасад, просел пол, пошли трещины, провалился потолок, на кухне часть потолка обвалилась мне на голову. Никто ничего не делает вообще. А мы получается не ОСМД, мы – ЖЭК. И бьем тревогу. То есть, вот старые дома, чем слаще район, они не обслуживают. А мы в Приморском районе в самом центре. Просто вот тут вот везде строят, строят, строят. Но, конечно им выгодно, чтобы оно все рухнуло.
Анна Полякова: Місто катастроф, мабуть так повинно було назвати сьогоднішній випуск, тому що дійсно падають дерева, палають будинки, обвалюються будинки. На жаль, ось такий імідж ми створюємо нашому місту. І коли кажуть про те, що туризм має бути в нашому місті. Ну, досить сумнівна пропозиція така, чується, з огляду на те, що відбувається в цьому самому місті.
Євген Салтан: Ти знаєш, сидять так люди і вагаються зараз, вагаються, куди поїхати, до Одеси чи до Туреччини. Вмикають телеканали національні і бачать, що ні, до Одеси ми не поїдемо. Тут небезпечно для життя.
Анна Полякова: Ти знаєш, навіть ти не живеш, можеш приїхати і на твою автівку щось впаде. І ти будеш дуже довго шукати тієї правди. І хто ж буде їхати?
Євген Салтан: Що також і траплялося у нас, до речі. Геннадій.
Анна Полякова: Так, так.
Геннадій Чижов: Я хотел просто ответить на то, что сказала телезрительница. Она же четко сказала, что дерево. На самом деле я не успел сказать, что каждый забор, каждое дерево имеет своего балансодержателя. И производная от того, что оно неправильно растет или наклонилась, или что-то ещё, раздавило там несколько машин или подорвало фундамент, оно и является ключевым вопросом. Балансодержатель за всё платит. И нужно не только совершенствование законодательства, как правильно сказал коллега, но и чёткие, оперативные меры.
Анна Полякова: Ну, люди ж самі не можуть взяти і піти.
Геннадій Чижов: Они обязаны проголосовать за людей, которых надо вычеркнуть.
Євген Салтан: Поки відбудуться вибори, знаєте, скільки в нас дерев впаде. Що в даному випадку робити?
Геннадій Чижов: Выборы скоро. Что я могу предложить. Я могу предложить одно, чтобы одесситы проявили гражданскую бдительность, чтобы общественные организации подавали эти свои предложения для того, чтобы законопроекты были. И народный депутат сказала, что она готова помогать. И третье — это чтобы была не избирательность и неотвратимость наказания. Это, опять же, зависит от Центральной власти, которая должна поспособствовать тому, чтобы в нашем городе наконец-то наступил правовой порядок элементарный. А не мафиозный клан, который управляет городом, которому «начхать» на все.
Євген Салтан: Ви знаєте, дуже часто буває. Остається аварійне дерево. Люди зверталися до Зелентресту, а потім це дерево падає і трощить автівку. А Зелентрест каже, це не наші проблеми.
Анна Полякова: Приїжджайте, прибирайте.
Геннадій Чижов: Привлекайте страховые компании. Я же с самого начала сказал — ключевой вопрос, оперативный — это страхование всего и вся. Мы вынуждены этим заниматься.
Євген Салтан: Якщо взяти самим за це відповідальність. Будь ласка.
Анна Полякова: Щодо страхування у мене невеличка лише репліка. Ви знаєте, у нашому суспільстві не прийнято подекуди навіть страхувати свої автівки. Хоча це обов’язкова програма. А ви кажете про домівки.
Геннадій Чижов: Это не правильно.
Анна Полякова: Будь ласка.
Страхование недвижимости не поможет защититься в случае обрушений, ветхое или аварийное сооружение не примут на страхование.
Андрій Степаненко: У меня есть реплика тоже по поводу страхования, потому что мы имеем негативный опыт получения страховых выплат, и мы понимаем, что приходится 5 лет судиться со страховой компанией, чтобы потом получить выплату. Потому что страховой компании выгодно судиться. Пока мы судимся, эти деньги работают на депозитах. Естественно, поэтому народ и не хочет страховаться. Но, это то, что касается страхования. А я бы хотел прокомментировать позицию моего коллеги, с которой я полностью согласен, насчёт того, что нужно ужесточать ответственность.
Сегодня Украина страна без дорог и ответственности. Её нужно ужесточать. Но, сразу хочу сказать, есть обратная сторона у этой медали. Почему многие, да, не многие, практически все застройщики, те, кто занимаются реконструкцией, застройкой, перепланировкой сначала делают, потом узаконивают. Потому, что если идти по линейному пути, по пути узаконения, то взятки составят такую сумму, которую просто не осилит ни какой застройщик. Им гораздо проще сначала построить, потом согласовать. И за какую-то сумму это всё узаконить.
Анна Полякова: Уже пост-фактум.
Андрій Степаненко: Пост-фактум. Да. Соответственно, что будет, если мы поднимем ответственность. Они не смогут строить самовольно. И это поднимет ценник в той же ДАБИ и во всех остальных структурах. Таким образом, с одной стороны, да, надо ужесточать ответственность, полностью согласен. Но, с другой стороны желательно при этом не лить воду на мельницу коррупции.
Євген Салтан: Так, в нас залишається 5 хвилин. Чуємо ми музику в нашій студії, це такий зворотній відлік. Марія вважає, що їм треба допомагати і фінансово, в першу чергу.
Марина Новікова: Безусловно, безусловно.
Євген Салтан: Вони можуть, і Марина, і інші мешканці цього будинку розраховувати на відшкодування моральних збитків і від кого?
Анна Полякова: Хоча з огляду на те, що експертизи ще не має, від кого можна її очікувати?
Андрій Степаненко: Давайте так. Моральный вред — это боль и страдание в результате повреждения своего имущества. Его определяет только суд. И он не будет большим. По судебной практике моральный вред измеряется в сумме там от 5000 до 100000 гривен. То есть, это ерунда на самом деле. Говорим о вреде материальном. Он намного выше.
Марина Новікова: Безусловно.
Андрій Степаненко: Материальный вред можно будет взыскать только в том случае, если будет найдено виновное лицо и суд установит его вину. И тогда к нему можно будет заявить иск, получить решение суда о взыскании с него вреда. Это годами. Во-первых, виновное лицо будет сопротивляться, защищая себя, обжаловать, бесконечно, эти решения. То есть, это одни годы. А потом ещё вам с ним судиться. Это другие годы. Поэтому, пока что, я бы рассчитывал на свои силы, на общественность, на госорганы.
Марина Новікова: Поэтому мы и обращаемся вот через ваш канал. Спасибо большое, что вы пригласили. Жителям города, обратите внимание на судьбу пенсионеров, живущих в этом доме. И мы просим.
Анна Полякова: Марина, до речі, чи скористалися ви можливістю відселення. Знаю, що намагалися надати певну таку допомогу, начебто, Мрію, якщо я не помиляюсь, так, від себе?
Марина Новікова: Ну, отселили жильцов туда. Другой помощи, к сожалению, не было.
Геннадій Чижов: А по закону должен быть отселенческий фонд. И если его нет, то жители должны протестовать и на выборах, еще раз подчеркиваю, свой голос ставить за тех.
Анна Полякова: Геннадій, де ті вибори.
Євген Салтан: Людям треба десь жити, вони не мають дах над головою.
Марина Новікова: Надо за что-то жить, что-то есть, извините.
Геннадій Чижов: Строители зарабатывают 50% годовых с этого всего бизнеса возле моря. А они не делают вложения в отселенческий фонд. Это прямая ответственность городского руководства и тех, кто выдает градостроительные условия и ограничения.
Євген Салтан: Ми розуміємо. 25 жовтня все в наших руках. Але, до цього часу, якось треба виживати людям. Ігор.
Ігор Мозговий: Я имею в виду, что не хотелось бы собираться каждую неделю по этому поводу, по этой теме.
Євген Салтан: А так і виходить.
Ігор Мозговий: Да, так оно получается.
Геннадій Чижов: Уже пятый случай за 2 месяца.
Ігор Мозговий: Поэтому нужно только, действительно, только общественности, только СМИ, чтобы этот вопрос поднимали, чтобы хоть как-то дотянуть эту ситуацию до выборов для того, чтобы хоть как-то ту власть, которая осталась, чтобы позволить ей.
Анна Полякова: Як зазначали адвокати в нашій студії. Будь ласка, користайтеся цією можливістю, на носі вибори. Тож у вас є хоч якась можливість достучатися до цих депутатів. Так? Вони зараз будуть заангажовані достатньо. Будь ласка, користуйтеся як можете, тому що не гречкою єдиною, хай вже щось роблять.
Євген Салтан: І будуть дуже добрими, так що просіть побільше.
Андрій Перепелиця: Я считаю, что в первую очередь городские власти должны отреагировать и помочь людям. Скажу, в их силах есть возможности для того, чтобы людей куда-то отселить, предоставить нормальное жильё. И они знают эти способы, как это делается. И делают это. Но не для всех, естественно.
Анна Полякова: Дякую. Олександра.
Олександра Твердохлібова: Хочется сказать, что очень жаль, что на сегодняшний день единственным способом себя как-то защитить, это является бегать по обрушенным камням вчера, кричать что, мы не дадим что-то делать, пока мы не услышим, что вы хотите делать. Не звонить вам и не приходить сюда. Хочется, чтобы был какой-то порядок.
Євген Салтан: Нам можете телефонувати цілодобово. Ми на відміну від влади виїжджаємо відразу.
Олександра Твердохлібова: Спасибо. Мы уже это поняли.
Анна Полякова: Так. Але хочеться, щоб таких ситуацій було все ж таки якомога менше. Ми розуміємо, що вже навіть аби не нарікати, так, не будемо навіть казати на останок про це.
Євген Салтан: Давай все ж таки заключне слово дамо пані Марині, будь ласка. З Вас починали і Вами будемо закінчувати.
Марина Новікова: Хочется верить в лучшее. Хочется нам верить, что мы будем жить в прекрасном, любимом и безопасном городе Одессе.
Євген Салтан: Дякую.
Анна Полякова: Нам дуже хочеться також саме цього. І ми будемо підбивати підсумки нашого інтерактиву. Отож. Масові обвали житлових будинків в Одесі. 28 відсотків вважають, що це випадково. Відповідно 72 відсотки вважає, що вони створені штучно. Тобто, робіть, будь ласка, висновки.
Євген Салтан: Результати нашого інтерактивну говорять самі за себе. Ми дуже вам дякуємо за те, що ви сьогодні завітали до нашої студії. Спасибі вам. Для вас працювала Анна Полякова та Євген Салтан. Ви дивилися головне ток-шоу півдня Україна «Прожектор». Спасибі, що були з нами.