В одеситки відібрали дітей після того, як вона звинуватила сусіда у педофілії

Таємниці одеського двору: неблагополучна 6-дітна сім’я, сусід-наркоман та 7 безрезультатних дзвінків у поліцію

Тетяна, мати 6 дітей, звинувачує сусіда-наркомана Олександра в сексуальних домаганнях до синів. Служби у справах дітей тимчасово позбавили мати власних дітей. Чи поверне їх Тетяна додому?

Ведуча: Вітаю, з вами ток-шоу «Крик душі», я — Світлана Пензова, і тема цього випуску: «Наркотики, алкоголь, звинувачення у педофілії, таємниці Одеського двору». До нашої студії завітали такі гості: багатодітна мати Тетяна, правозахисниця Анастасія Васильковська, місцева мешканка Юлія, психолог реабілітаційного центру Олександр Ахмеров, юрист Андрій Степаненко, Жанна Дженетр — консультант-терапевт з питань сексуального здоров’я, особистісного розвитку і сімейних відносин, Марина Кіосе — телеведуча, громадська діячка, і Олена Іонова — авторка проєкту «Крик душі». Я рада вітати вас, доброго вечора.

Отже, небезпечні сусіди, взаємні звинувачення… Що саме відбувається в одному одеському подвір’ї? На початку давайте дивитися сюжет.

3-річний хлопчик скаржиться на домагання з боку наркомана

Помощь адвоката для потерпевшего.

Сюжет: 14-го травня правоохоронці розпочали досудове розслідування за повідомленням одеситки про протиправні дії щодо її 3-річного сина. За словами жінки, о п’ятій ранку, коли її не було вдома, у її квартиру нібито зайшов сусід, який міг вчинити з хлопчиком дії сексуального характеру.

Тетяна: Я вышла в магазин, прихожу домой, ночью, захожу, а сын, я слышу, ноет с комнаты. Это мой младший Лёшенька, ему 3 годика. Я, естественно, захожу в комнату, в темноте беру на ручки: «Что, Лёшенька?». «Мам, говорит, дядя Саша «бабай», кусал губы и трогал мне попу». У меня начинается истерика. Тут Никитка, младший сын, ему 6, сейчас 7 лет, за мной забегает в комнату и говорит: «Мам, да, и меня всё время обижает».

Сюжет: Після почутого Тетяна викликала поліцію, а правоохоронці вже повідомили у службу по правах дітей. Олександр згадує той день і каже, що просто розпивав із жінкою алкогольні напої.

Олександр Тельман: Я вообще не попадал в квартиру.

Сюжет: А где вы пили?

Олександр: Пили мы на коридоре, после этого она что-то себе накрутила. Получил пару раз от неё оплеух, по шее, по морде, даже спросил: «Ты что, с ума сошла или что?» Она говорит: «Вызываю милицию». Даже когда милиция приехала, я ей говорю: «Послушай, ты сейчас не в адекватном состоянии».

Сюжет: Тетяна наполягла, щоб експертизу провели щодо усіх дітей.

Тетяна: После экспертизы мы выходим, я говорю: «Куда мы едем дальше?». 2-х машин нету с моими детьми: ни с Вероникой, ни с Дианой, ни с Рустамом, ни с Максимчиком маленьким, нету. И эта Анна Сергеевна говорит: «Всё, ты лишена родительских обязанностей, дойдешь туда сама». Я говорю: «Куда же мне идти?» Она говорит: «На дачу Ковалевского, наверное», и захлопывает дверь скорой помощи. У меня начинается истерика, я просто падаю на колени.

Сюжет: Більше ніж місяць Тетяна не бачить дітей, каже, що служби не мали права їх забирати, за її словами, вона порядна матір, а її сусід — педофіл.

Олександр Тельман: Я в жизни ко всему готов, но только не к такому, для меня это было шоком. Обвинили меня в педофилии. Я человек «сиженый». Я сидел за наркотик, имел неосторожность взять всё на себя, потому что пожалел одну женщину с двумя детьми. У меня было условное, я своё получил, хотя при этом не употреблял. Последний раз наркотик я попробовал в 44 года, в прошлом году. Я познакомился с Татьяной, вот так вот и попробовал.

Сюжет: Она вам предложила?

Олександр Тельман: Нет, она не предложила, но я видел, что она употребляет.

Дитина 3 років не могла придумати версію вчинення щодо неї акту педофілії

Ведуча: Тож, Тетяно, перше питання, звісно, до вас. Розкажіть, будь ласка, про той ранок, коли у вас відібрали дітей, і чому вас о п’ятій ранку не було вдома.

Тетяна: Это было с двух часов ночи. У меня с ним были вот эти перепалки, я с ним ругалась после того, как зашла к ребёнку. Вызвала милицию, это было где-то 5:40 утра.

Ведуча: Давайте тоді з вечора. Тобто ввечері все було спокійно, тихо?

Тетяна: Я была дома, потом ночью, когда дети уснули, я вышла в магазин, а вот Александр сидел с моим кумом Никитой на парадном, они там выпивали пиво. Я прошла мимо, зашла домой, легла спать, потому что мне утром надо было идти по делам, и, собственно, малых в школу отвести. Но произошло это всё с ребёнком, и я выскочила, с ним поругалась, где-то в 5:40 приехала милиция. Мой Лёша, несмотря на свой возраст маленький, дал нормальные объяснения, что с ним произошло.

Ведуча: Що трапилося з дитиною? Це друга година ночі, дитина спить…

Тетяна: У нас два прохода, коммуна буквой П, квартира у меня, и с другого входа можно зайти в квартиру. Мы эти фотографии тоже предоставляли.

Анастасія Васильковська: Там были незаконно вырублены двери.

Адвокат для свидетеля.

Тетяна: Они вырваны.

Анастасія Васильковська: Ни один человек на свете не скажет, естественно, что он педофил. Никто в этом добровольно не признаётся, никто этого и не требует, потому что существует свой порядок доказывания этого факта. Вопрос в том, что пока дети спали, она вышла в круглосуточный магазин, вернулась, и ребёнок ныл, плакал. По состоянию на 3 года, это версия, которую нельзя придумать, что дядя Саша — бабай, или как там…

Тетяна: Что Дядя Саша бабай…

Анастасія Васильковська: Что он кусал губы и трогал попу. Практически то же самое. Пока более старшего мальчика мы не опрашивали, я не думаю, что в студии нужно называть его имя, тоже он терпел это насилие.

Ведуча: А ви знали про це, Тетяно?

Тетяна: Откуда!? В тот день, когда у меня ребёнок пожаловался, я выскочила и начала с ним ругаться, я думала, он хотя бы в скандале мне всё выскажет, этот сосед.

Ведуча: З Олександром?

Тетяна: Да-да, я говорю: «Что это такое, ты ко мне домой заходил?», «Ты что больная, пьяная?» — начинает мне хамить, махать руками в лицо.

По заявлению матери ребёнка полиция начала расследование.
Полиция открыла досудебное расследование.

Підозрюваний незаконно вирубав двері у спальню Тетяни, вживає наркотики перед її дверима, «підкуповує» дітей цукерками

Ведуча: А ви не знали, що двері є там?

Тетяна: Я знала, что эти двери есть, я всё время возмущалась и ругалась с соседкой, я их укрепляла, как могла, изнутри, понимаете, но…

Анастасія Васильковська: Эти двери сделаны незаконно. Это коммунальная квартира, одна часть квартиры принадлежит ей, а другая — соседке. У этой соседки поселился Александр Тельман, и с той квартиры в квартиру Татьяны, прямо в спальню, он вырубил незаконно двери.

Тетяна: Двери эти сам и вставлял, он мог их открыть в любой момент, если дёрнуть хорошо.

Анастасія Васильковська: І вона їх закривала, і після ось цих подій вона розпочала роботи з реконструкції стіни. Вона заклала повністю цю стіну каменем.

Тетяна: Нет, её зашили и зашпаклевали хорошо. Перед этим всем я раз 7 вызывала милицию, у меня были с ним скандалы.

Адвокат при задержании.

Ведуча: Сім разів?

Тетяна: Конечно, там постоянно толпы людей…

Ведуча: На якому фоні ви викликали правоохоронні органи?

Тетяна: Там постоянно толпы наркоманов, сидящих на корточках, прямо у меня под дверью, все испарения идут ко мне в квартиру. Драки, разборки, всё тому подобное…

Анастасія Васильковська: Національній поліції вона скаржилася, що сусід стукає у стіни та двері і лякає дітей. Постійно виникають ці ситуації.

Ведуча: Тобто чоловік чекає, поки ви покинете оселю…

Тетяна: Был момент, где-то накануне, буквально за неделю до случившегося, я слышу голос, что-то стукнуло несильно, у меня дверь там стеклянная, и потом «Никита, открой». Я сначала думаю, что со мной? Полчетвёртого утра, какое «Никита, открой»? Слышу «Дядя Саша, я не могу», «Где мама?». Вот такой разговор. «А мама спит?». После чего я начала замечать, что у меня упаковки от конфет, которые я не покупаю, ведь там содержание мёда, а у детей аллергия. Или пряники какие-то с мёдом, «ромашковые» конфеты. У них организм реагирует аллергией. Я утром смотрю, фантики от «Ромашки». «Дядя Саша вчера стучал, я открыл ему дверь». «Зачем это делаешь, не открывай». Мой сын открывал двери неоднократно ему ночью, понимаете?

Ведуча: А Олександр приносив йому цукерки.

Тетяна: Да, но у ребёнка ссадины и синяки. Потом мой сын мне рассказал, что он его хватал, бил и душил, а Лёшеньку толкал как тряпку. Это всё по словам моего сына.

Візити до дітей у 03:30 ночі

Ведуча: Тетяно, той, кого ви звинувачуєте у розбещенні своїх дітей, у насиллі, він готовий розказати свою версію. Давайте зустрічати Олександра. Отже, до нас долучається місцевий мешканець Олександр, і ми почуємо його варіант того, як розвивалися події того ранку. Це було приблизно місяць тому. Олександре, будь ласка, добрий вечір, займайте своє місце. Вам слово. Що відбувалося? Чому, за словами Тетяни, ви систематично ходили до її квартири?

Олександр Тельман: Я бы сам хотел узнать.

Тетяна: А кекс, когда лично я тебя поймала на том, как в полчетвёртого утра, когда Никита открыл дверь…

Олександр Тельман: Послушай, Тань, это было. Я подходил отдать в один день кекс ребёнку.

Тетяна: В 4 часа утра?

Олександр Тельман: Да.

Ведуча: Дитина була голодна, ви думаєте?

Олександр Тельман: Нет.

Ведуча: А навіщо ви їй…

Олександр Тельман: Просто я проходил, постучался и говорю «Мама дома?» — «Мама дома». Я говорю «на, возьми кекс», всё.

Анастасія Васильковська: О четвертій годині ранку це нормально — турбувати сім’ю?

Олександр Тельман: Будем говорить так: люди в парадном практически все не спят.

Анастасія Васильковська: Вибачте, а звідки вам відомо, що ця сім’я не спала? З яких причин, що вас мотивувало зайти до квартири сім’ї, порушити право на приватне життя о четвертій годині ранку?

Олександр Тельман: Если с Татьяной мы общались, пять минут не виделись, десять от силы, и я через десять минут подошёл и дал кекс, в этом что-то противозаконное есть?

Мати дітей заперечує обвинувачення у вживанні наркотиків

Принудительное применение мер медицинского характера.

Анастасія Васильковська: Скажіть, будь ласка, як давно ви вживаєте наркотики?

Олександр Тельман: С того дня, как мы познакомились.

Ведуча: З того дня, як ви познайомилися з Тетяною, ви почали знову вживати наркотики?

Олександр Тельман: Что значит «снова»?

Ведуча: Ми почули в сюжеті.

Олександр Тельман: Не снова. Я начал.

Ведуча: А, ви тільки почали, вибачте, але саме при знайомстві з Тетяною.

Кто-то: А вы каждый вечер заходили угощать ребенка?

Олександр Тельман: Ну почему же каждый вечер? Не каждый вечер.

Кто-то: А с какой периодичностью?

Олександр Тельман : Если были деньги, брал сладости, покупал.

Кто-то: Какая-то периодичность была?

Олександр Тельман: Да, была.

Кто-то: То есть это был не первый случай.

Олександр Тельман: Нет, не первый случай.

Ведуча: Тетяно, ви вживали наркотики разом з Олександром?

Тетяна: Нет, конечно.

Ведуча: Тобто він бреше.

Тетяна: Абсолютно, да. Я могла выпить пиво, посидеть, отдохнуть в какие-то праздники. Не было такого. Спросите у соседей, есть выписки из больницы.

Анастасія Васильковська: Но не в этой компании, как минимум. Более того, психиатрическая экспертиза должна определять мотивы принимать наркотики. Но Татьяна никогда не стояла на учёте ни в одном учреждении, которое лечит эту специфическую категорию пациентов, никогда не привлекалась к ответственности по этим статьям, никогда не обращалась и никогда не привозили на скорой её в этом состоянии. Не обращалась за лечением ни алкогольной, ни наркотической зависимости. Если бы это было, её бы просто увезла скорая, доставила бы в соответствующее учреждение. И это учреждение по запросу предоставило бы копии медицинских выписок. А этого всего не было.

Сосед, употребляющий наркотики, обвиняется в педофилии матерью пострадавшего ребёнка.
В педофилии мать обвиняет соседа-наркомана.

Думка спеціаліста: Олександр вживає наркотики не менш ніж 20 років

Ведуча: Те, що Тетяна не зверталась до відповідних органів за лікуванням, ще не свідчить про те, що вона ніколи не вживала наркотики. В нас є спеціаліст Олександр Ахмеров, давайте почуємо його.

Олександр Ахмеров: Не надо наркоману доводить себя до состояния, когда он потеряет сознание и надо вызывать скорую помощь. Дело в том, что есть достаточно много людей, которые употребляют наркотики в социально приемлемом варианте. Они могут работать, у них двое, трое, четверо и более детей, они женятся, разводятся, выходят замуж, ходят в театр, гуляют в парке, и при этом спокойно себе употребляют наркотики.

Естественно, точно так же, как вы говорили вначале, или кто там говорил, что никакой мужчина не признает обвинение в совращении малолетних, в педофилии, точно так же люди  никогда практически не признаются в том, что они когда-либо употребляли наркотик. Поверьте моему более чем 30-летнему опыту, Александр, который сидит здесь за моей спиной, я могу сразу сказать, что у него более 20 лет стажа употребления наркотиков. И когда он говорит, что впервые употребил наркотики год назад с Татьяной, за кого Александр нас держит?!

Ведуча: Давайте запитаємо його. Олександре.

Олександр Тельман: Во-первых, не год, а два года.

Олександр Ахмеров: Ну два. Но стаж употребления наркотиков не 2 года у тебя, согласен?

Олександр Тельман: Я говорю два.

Олександр Ахмеров: А я говорю не 2, и могу на этом…

Ведуча: Олександре, але Тетяна говорить, що вона з вами ніколи не вживала наркотики.

Олександр Ахмеров: Татьяна никогда и не скажет, что она употребляла наркотики, это понятно.

Ведуча: Це слово проти слова, ми не можемо перевірити, так?

Олександр Ахмеров: Да.

Тетяна: У меня были и экспертизы.

Жанна Дженетр: А детей забрали на основании того, что вы были выпившие, в состоянии алкогольного опьянения, наркотического, были какие-то свидетельствования против вас?

Тетяна: Нет.

Анастасія Васильковська: Она заявила в полицию в очередной раз…

Тетяна: Я заявила в полицию в очередной раз, была в состоянии истерии.

Ведуча: Це саме того ранку, коли хлопчик вам розповів, що дядя Саша — бабайка?

Тетяна: Да-да, я напилась корвалола и вызвала милицию. Пока милиция приехала, мы разговаривали с патрульными. Уже когда приехала Анна Сергеевна в полицию, она говорит: «Ты пьяная, нет?»

Анастасія Васильковська: Она сказала «пиши», они дали конкретную формулировку…

Тетяна: Я говорю, что пью только пиво, она говорит: «Хорошо, пиши, что ты пиво пить не будешь», я и пишу.

Діти потерпілої мешкають у неприпустимих умовах

Ведуча: У нас є сюжет, в яких умовах мешкали діти, на той момент, коли їх вилучали у вас. Давайте дивитися.

СЮЖЕТ

Ведуча: Тетяно, кімнати ваші?

Тетяна: Комнаты — да, но кухня и коридор — это не моё.

Ведуча: Ці світлини мені особисто надали представники міської служби у справах дітей.

Тетяна: Девушка, у меня не было даже кафеля такого.

Ведуча: Добре, давайте не брати кухню, але там було декілька світлин, де проживає шестеро дітей.

Тетяна: Да-да, мы готовились к ремонту. Вот почему мы начали так быстро делать? Потому что у меня уже были материалы, оно лежало и ждало своего времени. И там дочка говорит: «Мам, можно я…»? Да рисуй всё, что хочешь, потому что вот-вот и начнем…

Ведуча: До такого стану треба ще довести квартиру. Марино, ось ти побачила, в яких умовах шестеро маленьких одеситів проживають своє дитинство, свої перші роки.

Марина Кіосе: Вот вы говорите «порисовать», детское творчество — это прекрасно, но почему просто не поубирать, чтобы дети как минимум в грязи не находились? Вы понимаете, что это очень важно?

Тетяна: Я убирала, просто в тот момент времени я позвонила из РУВД и сказала Веронике, дочке старшей, чтобы они собирались, одевались…

Анастасія Васильковська: Ты путаешь, это был не тот раз. Во-первых, эти обстоятельства, которые зафиксированы в квартире, это как раз после того, как она выходит, он врывается в квартиру. Там сразу же, естественно, была поломанная кроватка.

Ведуча: Це місяць тому, правильно?

Анастасія Васильковська: Нет…

Татяна: Да, месяц и 3 дня, 14-го числа.

Анастасія Васильковська: Да, это 14 мая, 5 утра, естественно, она одевает детей…

Тетяна: Нет, не я одевала, я одевала только двоих, Никиту и Лёшу, с которыми я уехала. Я по телефону звонила Веронике, чтобы она быстренько собрала остальных и ждала, что я приеду.

Марина Кіосе: Я занимаюсь волонтёрством не первый год и я бывала в различных условиях. Но всегда видно, когда нет возможностей на хороший, шикарный ремонт, но есть настолько чистые, убранные, аккуратные, ухоженные территории, что они бросаются в глаза, и видно, где присутствует жизнь, а где её абсолютно нет. Тут же, к огромному сожалению…

Ведуча: А давайте спитаємо Олександра. Ви відвідували цю квартиру, це ж світлини з цього помешкання, такий стан був місяць тому?

Олександр Тельман: В моё присутствие практически каждый раз так.

Ведуча: Але зараз Тетяна робить ремонт?

Олександр Тельман: Не в курсе, там почему-то осаду держат, все боятся, чтобы я зашёл.

Анастасія Васильковська: А зачем вам заходить в чужую квартиру?

Олександр Тельман: Я хотел выяснить с ней отношения по поводу произошедшего.

Анастасія Васильковська: Через суд или через представителя?

Олександр Тельман: Я понял, будем через суд.

Ведуча: Стосунки особистого характеру?

Олександр Тельман: Нет.

Ведуча: А які стосунки ви б хотіли з’ясувати?

Олександр Тельман: Я бы хотел выяснить по поводу вот этой педофилии.

Ведуча: Поставте зараз запитання, у вас є чудова нагода.

Олександр Тельман: Вот я хотел бы узнать…

Тетяна: Я тоже хочу выяснить, откуда мой сын мог взять и сказать такие вещи.

Олександр Тельман: Я вообще-то не могу понять, Таня…

Тетяна: Насть, я не хочу с ним разговаривать.

Опасное соседство - наркоман и дети.
Мать шестерых детей утверждает, что не употребляет наркотики и алкоголь.

Тетяна заперечує вживання не лише наркотиків, а й алкоголю

Анастасія Васильковська: Питання в тому, що факт вчинення злочину за статтею 153 Кримінального кодексу України, не буду називати частину, він з’ясовується за порядком досудового розслідування. Там є певний порядок доказування, те, що буде сказано або не буде сказано, це буде сказано публічно чи приватно, це не має значення, доки не прозвучить в залі суду. Під час ведення кримінальної справи, якої Тетяна вимагала понад рік, якщо я не помиляюся, сім викликів у поліцію. Невже не можна було зреагувати за цей час?

Марина Кіосе: А можно вопрос: скажите, а вы сегодня употребляли какие-то напитки спиртные или нет?

Тетяна: Корвалол, а так я не пью.

Марина Кіосе: Алкоголь не употребляете?

Тетяна: Нет.

Марина Кіосе: А как часто вы пиво выпиваете?

Тетяна: Изредка, я уже забыла, когда выпила пиво.

Марина Кіосе: То есть такого систематически нет, что вы выпиваете.

Юлія: Вот я могу подтвердить, что мы уже 2 года живём в одном дворе, и я, правда, никогда не видела, чтобы она употребляла, чтобы она была в алкогольном состоянии.

Ведуча: Олександре, ви бачили, щоб випивала Тетяна?

Олександр: Я не слежу, когда она выпивает.

Ведуча: Ви бачили за останній час, що вона випиває чи ні?

Олександр Тельман: Иногда выпивали вместе.

Жанна Дженетр: Тем не менее употребление алкоголя не является уголовно наказуемым, и любые мамы и папы периодически употребляют алкоголь в той или иной мере.

Ведуча: Так, але є ще одне кримінальне провадження, стаття 166 — злісно ухиляється від виконання своїх батьківських обов’язків.

Тетяна: Как и что я должна была сделать?

Анастасія Васильковська: Будь ласка, назвіть іншу частину, та, що не була названа виданню «Телеграф» керівницею служби у правах дітей. Ця диспозиція, в цій статті, вона ще передбачає дещо, що спричинило настання тяжких наслідків. Від юриста або його відсутності, сама диспозиція ніколи не зміниться. Тож, які тяжкі наслідки настали?

Ведуча: Андрію.

7-річний Микита не може нормально спати через тривогу і страх

Андрій Степаненко: Перед тем как говорить, применяется здесь эта статья или не применяется, я бы хотел озвучить вопрос, который у меня в голове витает с самого начала вашего рассказа. Скажите, а как в принципе так получается, что вы выходите ночью, оставляя спящих детей?

Тетяна: У меня старшая дочка не спала, ей 16 лет, она смотрела мультики с ними в квартире.

Ведуча: А котра година це була, щоб розуміти?

Тетяна: Где-то полвторого, она лежала и смотрела аниме у себя в комнате…

Анастасія Васильковська: Ближе к пяти, между четырьмя и пятью часами.

Тетяна: Нет, это уже когда я звонить начала.

Марина Кіосе: А дочка не слышала, когда Александр зашёл?

Тетяна: Нет, она в наушниках.

Андрій Степаненко: Тогда следующий вопрос: вы говорите, что неоднократно ребёнка кексом угощали, ещё чем-то, то есть ребёнок, которому 3 или 4 года, в 2 часа ночи тоже не спит?

Тетяна: Нет, Никита, ему не 3 или 4, ему 7, второму ребенку, это он стучал. Получается так, что моя комната дальняя, а ему ближе, ему слышно, когда стучит, поэтому он выбегает.

Андрій Степаненко: Семилетний ребёнок спит 8 часов так, что его разбудить невозможно…

Тетяна: Я не знаю, может, забоялся, на нервах выбегает, я так предполагаю.

Анастасія Васильковська: Не каждая жертва насилия, если вы разбирались в вопросах, допустим, гендерного насилия, а особенно дети, осознаёт, что она — жертва насилия. У них есть страх, и чаще всего он подсознательный. Сказать о том, что что-то ненормально происходит, ребёнок не всегда может, но у него есть страх, он чувствует, что что-то должен делать. Взрослый человек говорит, а он чувствует, что должен делать…

Андрій Степаненко: Нет, я сейчас говорю не про теорию.

Анастасія Васильковська: Это не теория, это, к сожалению, простите меня, практика.

Андрій Степаненко: Я сейчас говорю не про теорию гендерного насилия, я сейчас говорю о другом. У меня тоже четверо детей разного возраста, я знаю, как они спят. Ребёнок 7 лет ходит в школу, он в 23 часа вырубается. Если уписялся, то может проснуться в середине ночи, да, но вообще-то он спит, допустим, до 7…

Тетяна: Его же никто не пугает, он никого не боится… Я постоянно его спрашиваю: «Никита, а чего ты так боишься?», а он: «Та нет, я никого не боюсь»…

Андрій Степаненко: Если даже ночью разбудить такого ребёнка, он будет себя вести как лунатик, его можно попросить перейти в другую комнату или ещё чего-то…

Тетяна: Да, это было с Дианой вот так, а с Никитой по-другому. Диана более лояльная ко мне.

Діти Тетяни погано вчаться в школі та систематично пропускають заняття

Ведуча: А давайте від ночі перейдемо до дня. Скажіть, будь ласка, як часто ваші діти відвідують школу?

Тетяна: Последнее время они часто болели, бронхит был, потом грипп у них поочерёдно. Оно же как шахматная реакция, тем более в одном помещении.

Ведуча: Так, а який рівень знань, як ви займаєтесь з ними?

Тетяна: Они слабенько учатся, я видать не сильно успеваю, чтобы каждого подтянуть, как нужно.

Марина Кіосе: А вы работаете?

Тетяна: Пытаюсь онлайн работать.

Марина Кіосе: То есть вы в принципе дома находитесь с детьми постоянно?

Тетяна: Да.

Анастасія Васильковська: А как она может в таких условиях оставить детей одних?

Ведуча: Тобто ви постійно вдома з дітьми знаходитесь, так?

Тетяна: Да.

Марина Кіосе: Тогда странно, что вы не следите, что они учат, не учат.

Тетяна: Я стараюсь это делать.

Ведуча: Ось у мене в руках офіційна характеристика зі школи, в якій навчаються ваші діти, Одеська ЗОШ №105. Учні з низьким рівнем знань, часто пропускають заняття, але зі слів матері, хворіють. Медичні довідки надають не завжди, не завжди мають охайний вигляд, шкільним приладдям забезпечені частково, мати не приділяє належної уваги навчанню, вихованню та розвитку дітей. Це зі школи.

Тетяна: Я в курсе…

В многодетной семье много проблем у детей.
Дети из проблемной семьи плохо учатся и пропускают школу.

Згідно з характеристикою зі школи, діти Тетяни виглядають неохайно

Анастасія Васильковська: Нам надали інші характеристики.

Ведуча: Які інші характеристики?

Тетяна: Покажи.

Анастасія Васильковська: У меня в электронном формате…

Ведуча: Давайте прокоментуємо ось ці, чому діти мають неналежний вигляд, неохайні?

Анастасія Васильковська: А що таке «неналежний вигляд», який саме, що саме?

Марина Кіосе: Например, неопрятный, волосы грязные, видно, когда мама занимается ребенком, а когда не занимается. У вас в школе были одноклассники из неблагополучных семей, у которых грязные ногти, руки, волосы?

Анастасія Васильковська: Вопрос в том, что говорит школа. Школа говорит только одну фразу…

Ведуча: Тому зараз надається слово матері. Тетяна, який вигляд мають ваші діти?

Тетяна: Нормальный вид. Единственное, что у меня Вероника любит вот такой стиль…

Жанна Дженетр: Нет, это не про стиль, школа бы так не написала.

Тетяна: К ней цеплялись, говорят, посмотри на себя… Я её cпросила, почему ты не оденешь блузку? «Зачем она мне надо, вот у меня»…

Жанна Дженетр: Это не про выбор одежды, это про качество одежды, про качество чистоты.

Тетяна: У неё чистые вещи, ей 16 лет, она не одела бы грязные вещи, она взрослая девочка.

Жанна Дженетр: Мы сейчас говорим не про 16-летнюю девочку.

Тетяна: Так она с ними вместе учится. Мы с ней вдвоём всё, сообща делаем, я что-то дополняю, у нас дружеские…

Жанна Дженетр: Мы говорим про разные вещи. Характеристика общая, если я правильно понимаю.

Анастасія Васильковська: Как можно написать про троих детей? Там 3 ребёнка учатся в школе. Как может быть одна общая характеристика, одним словом? Если они говорят правду, пусть опишут детально, что они считают и называют «неопрятным видом». Легко сказать одним словом, пусть опишут детально, чтобы мы видели…

Ведуча: Я думаю, кожен розуміє, що таке неохайний вигляд…

Анастасія Васильковська: У всех свои мнения… Для кого-то неопрятный — это небрендовые вещи…

Марина Кіосе: Это общепринятые понятия. Неопрятные — это когда всё грязно, не поглажено, когда ребёнок выглядит неподобающе.

Анастасія Васильковська: Есть школьная форма?

Тетяна: Да, есть школьная форма. Вот есть соседка, она знает, как выходят мои дети и гулять, и…

Ведуча: Юліє, за вашими спостереженнями, наскільки охайні діти?

Юлія: Я не могу сказать, что дети грязные. Я всегда вижу, что Таня вывешивает стирку, выносит. Я старших вижу часто, и они очень чистые, приятные. Младших детей меньше вижу, как я понимаю, они болеют.

Мати не спілкується ні з одним із двох біологічних батьків своїх дітей

Жанна Дженетр: А уровень обучаемости какой: 3, 4, 5, 6, 7? Средние оценки какие у детей?

Тетяна: 7-ки, 6-ки.

Жанна Дженетр: 6-ки, 7-ки? Это самая высшая оценка?

Тетяна: Нет, и 8-ки, 9-ки, понятное дело, потому что много пропускали.

Ведуча: Про середній рівень знань, це одне, якщо ми почули сусідів, прочитали шкільну характеристику, але є ще й правоохоронці. Так ось вони з’ясували, що жінка та її чоловік ведуть асоціальний спосіб життя, їхні шестеро дітей виховуються у жахливих анти-санітарних умовах. Це офіційний сайт ГУНП, це поліція Одеської області, це відкрита інформація.

Тетяна: У меня нет мужа.

Анастасія Васильковська: Де деталі? У неї, по-перше, немає чоловіка…

Ведуча: А давайте з цього — де батько дітей?

Тетяна: Александр, наверное, лучше знает, где отец детей, старших моих троих детей, с которыми я уже не живу больше 10 лет, они дружат и общаются.

Ведуча: Їхній батько товаришує з Олександром?

Олександр Тельман: Ну да.

Ведуча: А як його звати?

Тетяна: Александр.

Ведуча: Теж Олександр?

Олександр Ахмеров: Хорошее имя — Александр, а главное — «редкое».

Ведуча: Так, і ви теж Олександр. А батько молодших дітей?

Тетяна: Его сейчас нет, он не в городе, он за границей, к сожалению, и мы связь не поддерживаем.

Жанна Дженетр: То есть он в воспитании не участвует?

Тетяна: Бабуля помогает, она в Москве находится.

Обвинувачуваний у педофілії був присутній при пологах дитини Тетяни

Олена Іонова: Постойте, мне Александр сказал, что он на последних родах участвовал, это правда?

Тетяна: Да, из больницы, из хостела, я поднялась домой, и мы вместе поехали на скорой.

Олена Іонова: То есть вы дружили?

Тетяна: Общались, да-да.

Олена Іонова: А я хочу задать несколько конкретных вопросов и на них получить ответы. Это больше к Александру. Александр, прозвучала такая фраза, что вы кусали ребёнка за губы, да или нет?

Олександр Тельман: Послушайте, это неправда.

Олена Іонова: Неправда?

Олександр Тельман: Нет.

Жанна Дженетр: А за что вы его кусали?

Олександр Тельман: Как это за что я его кусал, если я его не кусал.

Жанна Дженетр: За какие-то может другие части тела?

Ведуча: Торкалися хоча б? Чи ні?

Олександр Тельман: Послушайте, я вообще к этому всему, к этой педофилии, никакого отношения не имею…

Жанна Дженетр: Вы хотите сказать, что это ребёнок выдумал?

Олександр Тельман: Я не знаю, что там ребёнок сказал…

Жанна Дженетр: И второй ребёнок, и маленький, постарше, оба выдумали?

Олександр Тельман: Ребёнок такое не выдумает.

Жанна Дженетр: Ребенок такое однозначно не выдумает, и…

Олександр Тельман: Будем говорить так, если мама…

Ведуча: Наймолодшій дитині скільки років?

Тетяна: Самому младшему 11 месяцев было тогда, сейчас годик.

Ведуча: Саме цю дитину…

Тетяна: Нет, 3-летний ребёнок…

Ведуча: Повертаючись про те, що згадала Олена про пологовий будинок. Олександр вас супроводжував?

Тетяна: Да, помог доехать до роддома, вместе, на машине.

Ведуча: Тобто це було 3 роки тому.

Тетяна: Нет, это было год назад.

Ведуча: А, з найменшим.

Тетяна: Да-да.

Сосед-наркоман присутствовал при родах многодетной матери.
Многодетная мать не общается ни с одним из отцов своих детей.

Дружні стосунки між сторонами зіпсувались на фоні ревнощів?

Ведуча: Рік тому ви товаришували, а зараз звинувачуєте цю людину у…

Тетяна: Он обещал, что поможет со стройматериалами, то есть такого плана.

Жанна Дженетр: У вас были интимные отношения?

Тетяна: Нет, Бога ради, никогда, вы что.

Ведуча: Дружні стосунки?

Тетяна: Мы общались просто.

Марина Кіосе: А раньше вы ничего не подозревали, не замечали странного поведения?

Тетяна: Нет, я своего старшего сына спрашивала про Александра, а он: «Я не знаю, он мне какой-то не такой». Своего ребёнка каждая мама знает, как он ведёт себя, а у меня Никита аж вздрагивался от него.

Марина Кіосе: Но при этом он помогал, отвозил вас в роддом…

Тетяна: Так не было помощи как таковой…

Ведуча: Але була допомога від Олександра.

Тетяна: Да ну, я стою, у меня схватки, у меня воды отходят, соответственно, он меня взял под локоть и усадил в машину…

Жанна Дженетр: То есть это ситуативно.

Тетяна: Да.

Олена Іонова: Хорошо, Александр мне сказал, что у вас были хорошие дружеские отношения…

Ведуча: А давайте запитаємо Олександра, який характер стосунків: дружній чи інтимний?

Олександр Тельман: Дружеский.

Олена Іонова: У вас были дружеские отношения, но до определённого момента. Александр, хочется от вас услышать, до какого момента? Кто появился в жизни Татьяны, что у вас отношения испортились и начали ухудшаться?

Олександр Тельман: Этот, с кем она живет, Арсик…

Тетяна: Арсик, да, за мной ухаживал парень, оставался у меня пару раз, и непонятно с какой стати, этот человек начал на него кидаться, хотел зарезать. На Новый год, когда Арсик пришёл, я вызывала милицию на следующий день.

Анастасія Васильковська: С 22 мая, например, у меня около 10 заявлений в полицию именно от соседей. Не совсем в полицию, а в Государственное бюро расследований, поскольку полиция, как мы считали и в некоторой степени продолжаем считать, замешана в прикрытии преступной деятельности в отношении Татьяны и её семьи. Соседи составили и подписали заявление о преступлении, о том, что он ходил и угрожал: «Ты ничего не докажешь, у меня в прокуратуре все свои»…

Тетяна: Или мужик говорил «отойди от неё, не вздумай её оберегать, потому что тебе голову оторвут».

Олена Іонова: В принципе, мне то же самое сказал Александр. Он сказал, что если он сядет в следующий раз, то он сядет, если Арсений дальше будет накручивать вас, я правильно понимаю?

Олександр Тельман: Да, вы правильно понимаете.

Анастасія Васильковська: То есть она вам отказала в интимных отношениях, да? Это что, больное самолюбие задето?

Олена Іонова: Александр сказал, что Арсению 19 лет…

Тетяна: Нет.

Олена Іонова: А сколько ему?

Тетяна: Ему 21 год.

Олена Іонова: Сколько вы проживаете с ним?

Тетяна: Я не проживаю с ним.

Олена Іонова: То есть, со слов Александра, в этот день вы с ним поругались.

Тетяна: Нет, я спокойно пошла домой, с магазина зашла, собиралась идти ложиться спать, взяла как раз молоко, собиралась ложиться спать, когда малой начал ныть…

Олена Іонова: Александр, откуда у вас информация, что она поругалась с ним в этот день?

Олександр Тельман: Я видел, что она с ним поругалась. Если она его выгоняет, значит, у нас проблемы у всех сразу начинаются, я «маньяком» становлюсь.

Олена Іонова: Что говорит, маньяком вас считает?

Олександр Тельман: Да, я пошёл поспал, на утро просыпаюсь, оказывается, я уже кого-то под товарный поезд закинул, вот такое.

Ведуча: Ваш співмешканець ревнує вас до…

Тетяна: Нет, я не живу ни с кем, мы встречаемся.

Ведуча: Арсенію 21 рік, а вашій старшій доньці скільки?

Тетяна: Вот 16 будет.

Тетяна не відвідує шкільні збори і обманює щодо розмірів соцвиплат

Ведуча: Добре, ще одне питання: скільки виплат матеріальної допомоги ви отримуєте щомісяця, Татяно?

Тетяна: 860 гривен, с ноября месяца.

Ведуча: Так, а зараз ми почуємо реальну цифру, у нас на зв’язку Юлія Нікандрова, начальниця міської служби у справах дітей. Юліє, доброго вечора.

Юлія Нікандрова: Добрый вечер. Я, видимо, попала не на самое начало программы, а на какую-то его часть, но мне эта часть, вот последнюю которую я слушаю, я просто в диком шоке. Всё это время, 6 детей, среди которых маленькие дети, живут в ситуации, где какие-то пьяные разборки, где год кто-то кому-то пытается набить морду, где есть какие-то криминальные истории, где есть какой-то неизвестный мужчина, который ночует с детьми в одном помещении, другой мужчина, который сосед, друг или не друг, непонятно, ревнует и угрожает ножом, и всё это видят маленькие дети.

Меня всегда интересуют вопросы взрослых, когда обсуждаются дети, дети как бы повод обсудить жизнь взрослых людей. Это очень всё любопытно. Когда поступил вызов, а он поступил, когда Татьяна дала сигнал на 102, скажите мне время, когда поступил вызов?

Анастасія Васильковська: Подождите, вы же в курсе материалов дела по всей этой семье, пожалуйста, назовите время…

Юлія Нікандрова: В 5 часов, это было 5:43, почти 6. Теперь внимание: до 5 часов всё это время, из того, что известно в фактах, старшая дочь находилась с маленькими детьми. Это 1-ый факт. 2-ой факт: характеристика со школы, в которой было написано, что мама не может прийти в школу, на собрания, на встречу с учителями и с руководством школы, потому что у неё нет возможности, она всё время присматривает за своими маленькими детьми.

По моей логике, вы можете посещать школу только в ночное время суток, потому что в дневное вы с маленькими детьми. А после этого вы оставляете маленьких детей на старшую дочь и уходите в неизвестное направление, то есть тогда, когда вам удобно. А вы, кстати, официально безработная.

Тетяна: 20 минут…

Юлія Нікандрова: А ещё официально мать-одиночка в отношении всех своих детей. А ещё вы обманываете про социальные выплаты. Я, конечно, не знаю, зачем вы это делаете, зная о том, что это всё равно станет правдой. Я могу по цифрам приблизительно сказать, если вы хотите продолжать дальше эту беседу. Но вам, наверное, может быть грустно.

Значит, за январь этого года, вы, как одинокая мама, получили 5700 гривен. До февраля вы получали 1720 за двоих детей при рождении. До мая получали 860 всего лишь в месяц. За 2020 год, как мать-одиночка, вы получали в месяц 6793 гривны. В ноябре получили за 5 месяцев, потому что выплаты задерживались, и вам за период с июля по ноябрь начислили выплат 31000, и как малообеспеченная получали 11439 гривен 66 коп.

В 2021 году вы не подали документы на продление выплат как мать одиночка и малообеспеченная, вы не принесли справки по какой-то из своих причин. Скажите, пожалуйста, я приплюсовала месячный ваш, скажем так, финансовый доход, назовём это так, потому что по-другому я не могу сказать, вы же нигде не работаете, у вас выходит порядка 20000 гривен.

За этот промежуток времени вы не исполняли как мама свои родительские обязанности, за что правоохранительные органы открыли ЕРДР по очень весомой статье 166, она называется «Злісне невиконання батьківських обов’язків». Её открывают с очень значительных причин, обычно в случаях, когда есть летальный исход. То есть ситуация в вашей семье была доведена до крайности…

Социальные выплаты на детей становятся целью рождения.
Многодетная семья получает значительные социальные выплаты, но тратятся они не только на детей.

Факт насилля над дітьми документально не підтверджено

Юлія Нікандрова: Когда детей доставили в медицинское учреждение, на них не было никаких физических травм кроме мелких синяков. Но у них был настолько неопрятный внешний вид, как будто они не мылись месяцами, и, самое важное, чтобы мы закрыли эту тему, я — не правоохранительные органы, но у меня есть официальный ответ судебно-медицинской экспертизы, который отрицает факт насилия, о котором вы заявляли.

Ведуча: Тетяно, вам слово.

Анастасія Васильковська: Откуда у вас этот приблизительный, как вы сказали, доход?

Юлія Нікандрова: Я могу сесть, приплюсовать 21 тысячу с чем-то гривен…

Анастасія Васильковська: Если вы говорите, что конкретный человек получает конкретный доход, пожалуйста, скажите, почему вы говорите, что это приблизительный доход. Банковская выписка, с банковского счёта, куда приходят социальные выплаты, с вами очень сильно поспорят на этот счёт. Более того, с 2020 года я лично с общественной организацией «Аполлон», с её представителем приходила в управление социальной защиты на Маршала Говорова, 7, ругаться только для того, чтобы ей дали возможность получать выплаты по рождению на младшего ребёнка. Тане не давали даже заявление написать.

Юлія Нікандрова: Когда?

Анастасія Васильковська: Со скандалом мы выпросили, чтобы ей дали написать это заявление.

Юлія Нікандрова: Когда?

Анастасія Васильковська: Это был сентябрь 2020 года.

Юлія Нікандрова: Дату назовите, когда приходили выплаты оформлять, и вам не дали, когда это было?

Анастасія Васильковська: Вы же имеете всю информацию по этой семье, так скажите нам, когда это было?

Юлія Нікандрова: Вопрос, когда вы приходили ругаться? Четко отвечайте на вопрос. Не отвечаете на вопрос — значит, у вас есть причина не отвечать мне на этот вопрос.

Анастасія Васильковська: Вы говорите, что доходы приблизительны, потому что вы всё это время даже не пытались узнать об этой семье. Всё это время за целый год, с 2020-го года, с её телефона было 7 вызовов в полицию, о преступных действиях в отношении детей и её. Вы не знали об этом, вы даже не поинтересовались этим.

Юлія Нікандрова: Вы зря психуете, не пытайтесь защищаться, есть конкретные факты, детей забрали…

Анастасія Васильковська: Что значит «не пытайтесь защищаться»? Почему мы должны говорить, что всё, что вы делаете, это законы? Вы заняли карательную позицию по отношению к этой семье и никаких ведомостей о её настоящих доходах вы не имеете, и я это говорю как её юристка. Вы сказали о том, что должно быть выплачено по статистике…

Ведуча: Будь-ласка, Анастасіє, давайте послухаємо Юлію…

Юлія Нікандрова: Я так понимаю, это общественный деятель, и я не буду вступать в дискуссии, человек защищается, это его право, я скандалить не буду, я оперирую конкретными данными. У меня на руках официальные ответы, официальные документы, у вас эмоции, это ваше право.

Теперь я хочу сказать одну вещь очень важную. Когда детей забирали по акту риска, этот документ, оценка уровня безопасности, в нём подписываются субъекты: полиция, медики, служба по делам детей, центр социальных служб. 3 субъекта подписались: это были медики, это была полиция, это были мы. Когда мы заполняем граф, это простая анкета, где мы указываем причины, по которым детей нужно забрать. То, что вы называете меня «карательной организацией», вы не первый и не последний человек. Я выезжаю на вызов, и моя задача — потушить пожар, а не заниматься тем, что было в прошлом. Я напоминаю, там были субъекты взаимодействия. В вашем понятии карательный орган — это медработники, в том числе и сотрудники правоохранительных органов.

Я ещё раз отмечаю: статью 166-ую крайне редко применяют, при особых обстоятельствах, и раз открыли ЕРДР, наверняка были причины. Маме ничего не мешает на сегодняшний день изменить свой образ жизни, поменять отношение к детям, заняться их образованием. Характеристика со школы говорит о том, что дети не успевают в обучении. Изменить своё отношение к детям, навести дома порядок, устроиться на работу, прийти в суд и забрать своих детей.

Центр соціальної служби надав Тетяні психолога та курси підвищення кваліфікації

Ведуча: Жанно, питання до вас.

Жанна Дженетр: Эта семья стояла на учёте в социальной службе? Если она стояла, то какую работу проводила социальная служба?

Юлія Нікандрова: Мы с вами всё время путаем службу по делам детей с центром социальных служб для семьи, детей и молодёжи. Я руковожу службой по делам детей, семьями занимаюсь не я, а центр социальных служб. Стояла ли семья на учёте и занималась ли ей социальная служба, я не знаю. Этот вопрос необходимо адресовать Юлии Игоревне Гайдаржи. Я так понимаю, что её в студии нет.

Я хочу вам задать ещё один вопрос: скажите, пожалуйста, после этой истории социальная служба приходила ли к вам по адресу или вы, возможно, ходили с общественными деятелями в центр социальных служб, чтобы заключить договор о социальном сопровождении и получать набор социальных услуг? Скажите, было ли такое?

Тетяна: После происшествия я позвонила, как зовут, забыла…

Анастасія Васильковська: Мы обратились в центр социальной службы, и с 1 мая Татьяна стоит на учёте и ей оказывают небольшую помощь, а на самом деле защищают интересы детей.

Юлія Нікандрова: Подписали ли вы договор о социальном сопровождении?

Тетяна: Да.

Юлія Нікандрова: Какой набор социальных услуг входит в работу с вашей семьёй? Что вы помните, хотя бы топ-3.

Тетяна: С психологом общалась, что там ещё? Психолог потрясающий.

Анастасія Васильковська: Мы ещё не успели, во-первых, проговорили сразу набор курсов для Татьяны.

Тетяна: А когда ими заниматься, если я сейчас бегаю…

Ведуча: А які курси, Тетяно?

Тетяна: Курсы на повышение квалификации.

Анастасія Васильковська: По современным специальностям это как минимум.

Ведуча: Зачекайте, Тетяно, ви ж колись працювали?

Тетяна: Да.

Ведуча: А зараз хочете підвищити кваліфікацію?

Тетяна: Нет, сейчас предложили разные курсы, где можно денег заработать, а я сейчас бегаю документы, папки собираю, с учетом того, что я ещё и делаю сама ремонт, чтобы мне вернули детей.

Юлія Нікандрова: Скажите, пожалуйста, я ещё раз задаю вопрос, не уходите от темы, какие услуги входят в ваше социальное сопровождение? Это очень важный вопрос, документ ложится в основу судебных решений. Что вам предложили?

Анастасія Васильковська: С центром социальных служб Татьяна будет работать отдельно, сейчас мы не касаемся центра социальных служб.

Юлія Нікандрова: Вы же задали мне в самом начале вопрос, я вам на него ответила, и задала встречный. Вы спрашиваете меня, кто работал с семьёй, я вам обьясняю, это делает центр соцслужб, а вы такие: «О да, точно, мы с ними сейчас работаем». Я вас спрашиваю «Окей, что вы делаете, что входит в социальное сопровождение»?

Тетяна: Я хочу вас спросить: вы можете лично как-то мне посодействовать в том, чтобы я вернула своих детей? Лично вам вопрос.

Юлія Нікандрова: Конечно, я поэтому вас и спрашиваю, чтобы понять, что вы делаете, как мама, чтобы социализироваться и больше не жить так, как вы жили до этого. Я спросила: как работают сегодня социальные работники?

Братьев и сестёр разного возраста распределили по разным учреждениям.
Шестерых детей из многодетной семьи забрали социальные службы.

Дітей Тетяни розділили по різних установах, з меншими вона не може бачитись

Анастасія Васильковська: Можно вопрос задать?

Ведуча: Яке питання? Будь ласка.

Анастасія Васильковська: Очень много…

Ведуча: Багато не треба, основне питання.

Тетяна: Основной вопрос, по какой статье и на каком основании…

Анастасія Васильковська: Чи наявні у служби у справах дітей матеріали справи щодо сім’ї Дудка накшталт особової справи, і які є документи в цих матеріалах справи?

Юлія Нікандрова: Чи є в нас матеріали справи на сім’ю?

Тетяна: Почему мои дети раздельно…

Ведуча: Ось, Тетяно…

Юлія Нікандрова: Это хороший вопрос. Ваши дети разделены по возрасту. Маленькие дети находятся в доме ребёнка по возрасту, а дети постарше от 3-х лет находятся в центре социально-психологической реабилитации, потому что это возрастное учреждение.

Тетяна: Ясно. А Лёшу можно, трёхлетнего ребёнка? Меня сегодня даже спрашивали, почему он не с моими остальными старшими детьми. Его можно оттуда перевести к ним, чтобы я виделась с ним? Мне не дают с ним встречу, ни с Лёшой, ни с Максимом.

Юлія Нікандрова: У каждого учреждения есть свой руководитель. Центр социально-психологической реабилитации детей, который находится в вашем случае в Малиновском районе, это областной центр. Он подчиняется областной службе по делам детей, у этого центра есть свой директор Ольга. В доме ребёнка, в котором находятся младшие ваши дети, есть свой руководитель, это Валентина Карташова. Вопросы встреч с детьми вы должны решать в порядке общения с руководителем учреждения. Эти учреждения не подчиняются службе по делам детей детского городского совета.

Тетяна: Я писала вам прошение на встречи с детьми младшими, чтобы вы посодействовали…

Юлія Нікандрова: Я вам ответила на этот вопрос.

Анастасія Васильковська: Нет, вы проигнорировали его. Мы 7-го июня подали вам это заявление, и письмо до сих пор осталось без ответа.

Юлія Нікандрова: У меня есть время по закону на ответы на обращения граждан, это первое, второе — я только что, ровно минуту назад, ответила, кто принимает решение относительно встреч родителей с детьми.

Тетяна: Она не хочет со мной лично общаться, эта вот Валентина…

Юлія Нікандрова: Я не руководитель этих директоров, они мне не подчиняются.

Безвідповідальні батьки не поважають працю співробітников дитячих установ

Марина Кіосе: Директор — профессионал своего дела, я только недавно была в детском доме, и просто настолько прекрасный детский дом… Я лично с детьми гуляла, играла, проводила с ними время, и Валентина Карташова — это профессионал с большой буквы.

Тетяна: Она за детей болеет. Я не спорю, но… свидание…

Юлія Нікандрова: Она ими не просто болеет, она ещё и приводит их в порядок, она возвращает в состояние, в котором должны находиться дети после того, как они попадают в эти детские учреждения. Сюда дети попадают не от хорошей жизни, и вместо того, чтобы становиться в нападательную позу, нужно принимать факт того, что на сегодняшний день в городе Одессе заполнены все детские учреждения, все.

Сегодня не стоит ни у кого задача просто так забирать детей. Я сегодня возила детей в Одесскую область, потому что приюты города Одессы, мой центр и областной — заполнены. У Валентины Александровны 100 детей, в доме ребёнка, поэтому опережая конфликт и агрессию, я хочу сказать, что у меня уже нет сил смотреть на этот конец света. Вместо того чтобы социализироваться, перестать, извините, бухать, таскать непонятных мужиков в квартиру на глазах детей, примите, пожалуйста, помощь. С вами сидит общественный деятель, она искренне вам помогает, пожалуйста, примите её помощь. Сегодня все неравнодушны люди, которые готовы помогать. Прошу уважать время и труд, не обнуляйте веру в вас. Потому что у работников центров опускаются руки.

Ведуча: Від правозахисниці, представниці Тетяни, останнє запитання до вас, Юліє. Будь ласка, найголовніше, що ще ви хотіли запитати.

Рідні брати і сестри позбавлені можливості бачитись і спілкуватись між собою

Анастасія Васильковська: По-перше, ми запитували копії всіх матеріалів справи по цій сім’ї, і ви 2 запити проігнорували повністю. Служба у справах дітей з Тетяною на контакт не йде жодним чином. По-друге, ця служба у справах дітей повинна захищати інтереси дітей. Скажіть, будь ласка, в рамках постанови Кабінету міністрів про забезпечення соціального захисту дітей, які перебувають у складних життєвих обставинах, скажіть, як часто діти, що розташовані в двох різних постановах, бачаться між собою? Рідні брати і сестри поміщені до різних установ.

Діти особисто до мене за допомогою звернулися, бо були налякані діями ваших працівників. Вони мені описували такі обставини, ніби їх заарештували і притягали до кримінальної відповідальності. Це діти, неповнолітні діти, і вони поміщені до різних установ. Як часто розлучені брати і сестри бачаться одне з одним? От четверо старших, як часто вони бачать маленьких двох?

Ведуча: Так, почули, Юліє, будь ласка.

Юлія Нікандрова: Во-первых, встречи ничем не предусмотрены, во-вторых, в одном и в другом учреждении должны быть возможности для этих встреч, то есть первое учреждение должно обладать техническими возможностями организовать встречу со вторым учреждением, это второе. Третье, и очень важное — в каждом учреждении есть свои правила, например, карантинные меры. Я не знаю, какие на сегодняшний день существуют порядки относительно того, можно ли посещать детям одного учреждения другое учреждение. Где находятся дети из-за карантинных ограничений в данном случае, мне неизвестно…

Анастасія Васильковська: Вибачте, але забезпечення пріоритетності прав, інтересів та безпеки дитини — це завдання органів опіки та піклування, до яких відноситься й служба у справах дітей…

Юлія Нікандрова: Вы же задали мне вопрос…

Анастасія Васильковська: По-друге, на ваше зауваження, що побачення рідних братів і сестер законом не передбачено, я вам процитую постанову кабінету міністру №866: рідні брати і сестри, це пункт 36, не можуть бути роз’єднані під час влаштування в установу. У разі неможливості влаштувати їх через стан здоров’я або щось інше керівники закладів зобов’язані забезпечити постійні контакти між дітьми, в тому числі періодичні зустрічі, листування, телефонні розмови, обмін фотокартками тощо.

Якщо за віком або станом здоров’я дитина не може самостійно писати, то з її слів пишуть особи, які здійснюють догляд за дитиною. Періодичні зустрічі також встановлюються. Це роблять органи опіки та піклування. Я так розумію, що інтереси дітей не цікавлять службу у справах дітей, оскільки діти жаліються, що вони сумують за мамою…

Юлія Нікандрова: Органи опіки та піклування підпорядковуються районним адміністраціям. В місті Одесі 4 районні адміністрації, це окремі співробітники, які підпорядковуються голові районної адміністрації. Служби у справах дітей — це окрема особа, якщо ви цього не знали, то я вам про це повідомляю. В Одесі служба у справах дітей — окрема юридична особа. Тільки що ви прочитали, що керівники закладів мають забезпечити таку можливість або альтернативну можливість, технічне забезпечення. В мене є така технічна можливість запезпечувати доступ, контакт з дітьми, які розлучені за віком, і в керівника мого закладу також є така можливість. Про інші заклади, де є своє керівництво, я інформації не маю, бо вони мені не підпорядковані. Ще раз пояснюю, що органи опіки та піклування — окремі співробітники, служби дітей — окремі.

Наркоманы и антисанитария окружают детей в многодетной семье из Одессы.
Ещё рано возвращать детей в эту семью. Большую часть проблем мать ещё не решила.

Наркомани навкруги та антисанітарія не посприяють поверненню дітей матері

Анастасія Васильковська: Ну дивіться, тут політика…

Юлія Нікандрова: Я понимаю, что вам любой мой ответ не нравится… Это бесполезно, я свою работу выполнила, моя совесть чиста. Дети находились в небезопасной, асоциальной среде, где происходил ужас. Вам может это не нравится, вы можете говорить, что там было прекрасно, это ваше право.

Ведуча: Ми дякуємо вам. Юлія Нікандрова, начальниця служби у справах дітей Одеської міської ради. Ми почули ваші роз’язнення, і хочу надати слово незалежному юристові, це Андрій Степаненко.

Андрій Степаненко: Я хочу задать пару вопросов гостям. Александр, скажите, а вот эти пару лет, как вы говорите, вы имели дело с запрещёнными веществами. О каком веществе идёт речь?

Олександр Тельман: О солях.

Андрій Степаненко: Хорошо, ещё один вопрос, вам, Анастасия. Вы активно и очень хорошо защищаете свою доверительницу, а какая ваша цель?

Анастасія Васильковська: Во-первых, моя цель — признать все действия службы по делам детей незаконными и вернуть детей. Они перевернули обстоятельства, они её очерняют и льют на неё целое ведро грязи, хотя, по сути, она в случившемся не виновата, она просто попросила помощи…

Андрій Степаненко: Я должен услышать ответ на вопрос, какая ваша цель, а не дальнейшие пояснения. Ваша цель — вернуть детей, да?

Анастасія Васильковська: Вернуть детей, признать их действия незаконными, потому что они были незаконными.

Андрій Степаненко: Хорошо, подожди, у нас не может быть процесс ради процесса. Признать незаконными ради того, чтобы признать незаконными?

Анастасія Васильковська: После того как их действия признают незаконными, детей автоматически вернут матери по решению суда.

Андрій Степаненко: А теперь я хочу задать вопрос. Вы хотите вернуть детей куда?

Тетяна: Ко мне…

Анастасія Васильковська: К матери, туда, куда они просятся…

Андрій Степаненко: Подождите, мы сейчас час слушали. Я сидел, не встревал в разговор практически, я час слушал и могу сделать общий знаменатель, то, что не вызывает споров ни у кого. Не вызывает споров то, что Александр употребляет наркотик. Соль — это очень тяжёлая штука, на ней живут два года. Соль может вызывать очень разное состояние, и состояние зарезать Арсенчика оно тоже может вызывать, и изнасиловать ребёнка тоже. Следующий момент: бытовое состояние. Я верю вам, что кухня не ваша, но всё остальное ваше…

Тетяна: Да, но мы уже почти всё переделали, осталась только ванна.

Андрій Степаненко: Мы же говорим не о том, что будет в будущем, а о том…

Тетяна: Я могу сказать, что я справляюсь настолько, насколько я могу. Нужно вылезть из кожи вон.

Олександр має вільний доступ до квартири Тетяни через старі двері

Жанна Дженетр: Если бы у вас не было времени днём и ночью гулять по магазинам…

Тетяна: Я не гуляла по магазинам, магазин на углу…

Жанна Дженетр: Как детям предоставить помощь, если они уже давно скатились по учёбе?

Тетяна: Я стараюсь уделять им внимание.

Жанна Дженетр: Вы обращались к психологу, в социальную службу ходили?

Тетяна: Конечно.

Жанна Дженетр: Не сейчас, а до этого.

Тетяна: Я звонила в социальную…

Жанна Дженетр: Искали помощь…

Тетяна: Конечно.

Жанна Дженетр: Когда?

Анастасія Васильковська: В августе…

Жанна Дженетр: А до этого целый год?

Марія Кіосе: Кто-то в семье учится, кто-то в детских домах более развитых, но когда это определённая статистика, что у всех всё печально, то это о чём-то говорит. Не могут сидеть и учиться, и быть на таком низком уровне, это невозможно.

Жанна Дженетр: Тот ребёнок, который жаловался, что дяденька заходит, если вы увидели раз, второй раз, вы обратили на это внимание? Вы заделали эту дверь, или вы заделали уже после?

Тетяна: Конечно, заделали эту дверь, он вырвал на ней ручку.

Жанна Дженетр: А как вы тогда после…?

Тетяна: После этого я её уже неоднократно заделывала.

Жанна Дженетр: Почему вы не заделали её так, чтобы её вообще нельзя было открыть?

Тетяна: Там с другой стороны, со входа, ручка вырвана. Шкаф двигала, вывалили этот шкаф, поэтому фотографировали…

Жанна Дженетр: Александр, это вы всё делали, вы так рвались к ребёнку?

Олександр Тельман: Рвался в комнату?

Жанна Дженетр: Кексиком угостить, вы хотите сказать?

Тетяна: Не только к ребёнку, он и меня хотел…

Олександр Тельман: Бред сумасшедшего.

Ведуча: Як потрапляв до квартири Олександр, ми маємо невеличке відео, давайте дивитися.

СЮЖЕТ

Ведуча: Тетяно, зараз ці двері зачинені, але де підтвердження того, що не можна їх виламати?

Тетяна: Это старый дом.

Анастасія Васильковська: Там гипсокартонная стена толщиной где-то сантиметров 9-10, если очень сильно ударить, она просто…

Ведуча: Я хочу запитати у чоловіків. Олександре, можна щось зробити, щоб двері не можна було виламати?

Жанна Дженетр: Александр, со своей стороны можете закрыть эту дверь, чтобы вы не заходили больше?

Олександр Тельман: Она и была закрыта, я ни разу не видел, чтобы она вообще открывалась.

Мати уважна до своїх дітей і навіть гуляє з чужими дітьми — версія сусідки

Олександр Ахмеров: Александр может туда и не заходить, как минимум. Я бы хотел задать вопрос, может простой или не совсем. Ответьте, пожалуйста, что срочно нужно было купить в 2 часа ночи?

Тетяна: Молоко.

Олександр Ахмеров: И дать детям…

Тетяна: Я всегда…

Олександр Ахмеров: Всегда в ночное время по магазинам ходить…

Тетяна: В 3 часа ночи, ну или в 12 варю манку.

Ведуча: Навіщо варити манку в 3 години ночі?

Тетяна: 11 месяцев ребёнку.

Жанна Дженетр: Мы вас не осуждаем, но есть ощущение, что вы всё равно врёте. Вы точно так же хотите выгородить себя, как выгораживает себя Александр. Мы тоже люди, видели неоднократно многодетные семьи, и семьи немногодетные, где нарушены условия для благоприятного развития детей. Бардак как минимум, плохое отношение к детям. То, как вы говорите, то, как вы оправдываетесь и объясняете, сильно говорит о том, что детям не хватало вашего внимания.

Тетяна: Причём тут не хватало…

Юлія: Смотрите, вот я её соседка, мы живём в одном дворе, и я видела Таню, как она за ними очень внимательно следит. Я не была у неё в квартире…

Ведуча: В приміщенні — ні, але на подвір’ї вони граються…

Юлія: Она выходит и с моими детьми, у меня двое деток, и я не один раз замечала, что Таня очень внимательна, она постоянно смотрит, чтобы были ворота закрыты, чтобы дети не выбежали, чтобы они не упали, она очень внимательна. Когда у детей день рождения был, она каждый праздник выносила детям угощение во двор, в честь дня рождения детей.

Поліція покриває наркоманів, а проблемам багатодітних сімей ніхто не приділяє належної уваги

Ведуча: Почули вас. Маємо дзвінок від глядача, давайте надавати слово. Вітаємо вас, добрий вечір.

Глядач: Добрий вечір.

Ведуча: Так, уважно вас слухаємо.

Глядач: Я смотрю внимательно ток-шоу «Крик души» и сразу вспоминаю, как в одной из серий несколько дней назад мать вывезли из лагеря из Сирии с семью детьми. Государство приняло на себя эти затраты, приняло участие в судьбе этой матери, которую вывезли из Сирии. И сейчас у нас в Одессе живёт мать с 6 детьми. Только что выступала руководитель городской службы по защите детей — ноль работы. Она совершенно не работает, не контролирует эти многодетные семьи. Мало того, никто сейчас из этих, юрист сейчас пришёл какой-то, никто не заинтересовался, почему возник этот скандал, почему вдруг забрали детей.

Всё только из-за одного — что мать пожаловалась в нашу полицию о том, что наркоманы под её дверью фасуют наркотики. А так как полиция крышует этих наркоманов, тем более, сидит 1 наркоман здесь в студии, она все эти действия затеяла. Именно по вопросам того, что посягнули на судьбу наркомана, который находится в этом доме, и никто этот вопрос не поднимает, а то, что полиция крышует наркоманию, никто не говорит об этом. Мало того, эта же семья обращалась в службу безопасности Одесскую — 0 эмоций, обратились в Киевскую, на горячую линию СБУ, тоже 0 эмоций. Никто ни слова не говорит о том, что крышуются наркоманы, а детей с матерью-одиночкой никто не контролирует, никто не проверяет состояние, как дети воспитываются и остальное…

Ведуча: Так, ви говорите, що про це ніхто не сказав, але про це сказали ви, тому дякую вам за цю думку, за дзвінок. Олено, тобі слово.

Прецедент надалі може викликати страх перед зверненням у поліцію для захисту прав своєї сім’ї

Олена Іонова: На самом деле сложная ситуация. Мама обращается в полицию, потому что сосед под солями. Вы тогда под солями были или под чем?

Олександр Тельман: Да.

Олена Іонова: То есть вы не отрицаете, что вы тогда принимали?

Олександр Тельман: Нет.

Олена Іонова: А сейчас вы тоже находитесь в этом состоянии?

Олександр Тельман: Нет.

Олена Іонова: Ситуация на самом деле сложная, потому что мама обращается в полицию, говорит, что сосед хочет изнасиловать ребёнка. И потом у мамы забирает служба детей. Увидев все условия, страшно, потому что другая мама, которая вдруг посмотрит или каким-то сарафанным радио передастся информация, следующий раз, когда сосед будет приставать где-то на её территории, может уже не позвонить никуда, скажет, стоп, а вот там…

Тетяна: Да, мне тоже говорили…

Олена Іонова: А вот там детей забрали. А я тоже не совсем хорошая мама, я не буду жаловаться, может произойти настоящее горе тогда. Поэтому я не хочу никакие службы винить в этой ситуации. Действительно, может служба права насчёт детей. В этой ситуации нужно разобраться. Занимаясь проектом 7 лет, наблюдала, как некоторые мамы говорят «хорошо, забрали, пусть их забирают». Вы боретесь, за это вам спасибо, ведь вы хотите получить детей обратно. Я очень надеюсь, что это не из-за выплат.

Тетяна: Что мне эти выплаты…

Олена Іонова: Последние выплаты были 860 гривен. На эти деньги детей особо не посодержишь…

Ведуча: Але ми почули Юлію Нікандрову, яка говорила про щомісячні 20 тисяч.

Анастасія Васильковська: Она почему сказала «приблизительно», потому что она взяла по статистике…

Ведуча: Але вибачте, 860 гривень і приблизно 20 тисяч гривень…

Жанна Дженетр: Если социальная служба корректно сопровождала подобные семьи, в подобных ситуациях вовремя были бы деньги, тогда бы они способствовали этому. А эту семью явно нужно сопровождать, чтобы инспектор приходил, наблюдал, а улучшаются ли условия. Не один раз пришли и забрали, а систематически, но у нас социальная служба, к сожалению, так не работает, я не сталкивалась с таким.

Анастасія Васильковська: Центр социальных служб — это единственное учреждение…

Жанна Дженетр: А то, что сейчас подозревали, что насиловали ребёнка, и забрали по судмедэкспертизе, мне кажется, этого было мало, чтобы установить, а было ли! Если не было повреждений, это ещё не значит, что ребёнок не переживал сексуальное насилие или действия сексуального характера. И забрать его в это время — это калично, это дебильно. Эта система точно не для детей.

Анастасія Васильковська: Посмотрите на результаты, дети…

Тетяна: Где фотографии детей с синяками и ссадинами?

Анастасія Васильковська: Секундочку, я оставила это для… Это студия, есть процесс…

Тетяна: Я поняла, хорошо.

Ведуча: Ви зараз конфліктуєте навіть зі своєю заявницею.

Анастасія Васильковська: Дело в том, что есть процесс, и я не хочу помогать никаким службам исправлять свои недостатки и противозаконные действия, которые они сделали. Моя задача — защищать эту семью, а не высвечивать «дорогие мои, исправьте вот это, вот это, вот это»…

Многодетная мать пытается вернуть своих детей. Сделала ремонт в квартире.
Проблема окружения детей ещё не решена. Дети не могут расти в окружении наркотиков и алкоголя.

Перший крок зроблено — проведено ремонт у домі, де проживають діти

Ведуча: Конкретний крок, перший, я так розумію, який маєте зробити, якщо хочете побачити своїх дітей, якщо хочете, щоб вони бачили один одного, треба звернутися до керівників закладів, правильно?

Тетяна: Я обращалась, конечно.

Ведуча: І яка відповідь?

Тетяна: Иди к Никандровой пиши.

Ведуча: Ми почули Юлію Нікандрову…

Жанна Дженетр: Создадите условия жизненные, чтобы в квартире в первую очередь стало хорошо, затем трудоустройство…

Тетяна: Хотя бы даже свидания.

Жанна Дженетр: Вам только свидания нужны, или чтобы детей вернули?

Анастасія Васильковська: Для этого она делает ремонт…

Тетяна: Я уже сделала ремонт…

Ведуча: Трохи є відео, який зараз стан.

Олена Іонова: Обои поклеены, стены покрашены, какие—то картины новые висят, постели застелены аккуратно, вещи сложены, пыль протёрта была. Комнаты вообще чистые. Мама что-то делает, старается, переживает. Я вижу, что она хочет забрать детей, она нервничает, у неё пропадает голос. Она вообще боялась приходить на программу и открыто заявлять о своих проблемах.

Ведуча: Марино, ви побачили, ось місяць пройшов, Тетяна зробила певний ремонт.

Марина Кіосе: Очевидна же разница. То есть понятно, что могут быть условия не с лакшери ремонтом, но при этом заметно, что там чисто. Сейчас это абсолютно другие условия, но хочется верить, что действительно это всё для того, чтобы по-настоящему искренне вернуть детей не ради всяких там…

Андрій Степаненко: На самом деле среда, в которой находятся дети, это не только обои и не только кафель. Среда, в которой находятся дети, это образ жизни их матери — это мужья или мужчины, это соседи.

Ведуча: Олександре, ви ж плануєте мешкати там далі?

Олександр Тельман: Нет-нет-нет.

Андрій Степаненко: Смотрите, переедет конкретно Александр. Но я из ранее услышанного понимаю, что он не один там такой?

Тетяна: Сейчас благодаря этой ужасной ситуации женщины со двора сгруппировались. Наташа и ещё многие соседки принимают некоторые меры безопасности. Сейчас мы это делаем прямо в нашем дворе, чтобы чужие люди вообще туда не могли проникнуть, чтобы не случилось повторения.

Сусіди скаржаться на Олександра і дають позитивну характеристику Тетяні

Анастасія Васильковська: Но тем не менее вот эта соседка Кира, сожительница Александра…

Ведуча: У нас з’явилась нова дійова особа. Олександре, хто така Кіра?

Тетяна: Женщина, у которой он снимал квартиру.

Олександр Тельман: Что-то я не могу понять, это когда вы мне открывали ворота?

Анастасія Васильковська: 22 мая у меня 10 заявлений о том, как вы проникли во двор и угрожали Татьяне убийством.

Тетяна: Это видел ещё сосед Евгений.

Анастасія Васильковська: Из её квартиры в квартиру Тани проделана дверь без ведома Татьяны…

Ведуча: Із квартири кого?

Анастасія Васильковська: Киры.

Ведуча: Кіра — це хто?

Анастасія Васильковська: Це співмешканка Олександра.

Ведуча: Олександре, у вас є співмешканка Кіра?

Анастасія Васильковська: У нас це комунальна квартира, вона якраз сусідка, і він там мешкає. Однокімнатна квартира, чоловік і жінка в одній квартирі.

Ведуча: Олександре, це так чи ні?

Олександр Тельман: Я не могу понять, когда вызывали полицию, что я не в курсе вообще?

Анастасія Васильковська: Это были заявления о преступлении.

Анастасія Васильковська: Соседи, соседи… Вот вы говорите, что она ведёт асоциальный образ жизни…

Жанна Дженетр: Я так не говорила.

Анастасія Васильковська: А как вы говорили?

Жанна Дженетр: Я сказала, что она не очень качественно осуществляет свои воспитательские действия.

Анастасія Васильковська: По поводу образа жизни. У меня просто очень хорошая характеристика, две, от всех соседей этого дома, по поводу Татьяны.

Ведуча: Тобто виходить так, що сусіди бачать одну ситуацію, а медики, правоохоронці, міська служба у справах дітей бачить зовсім іншу ситуацію. І навіть про охайність дітей, ми знову почули, що діти були недоглянуті.

Анастасія Васильковська: Є докладний опис одягу дітей, є докладна характеристика, вона характеризує деталі, і може бути доказом. А охайність — не охайність, це може написати будь хто.

Соціальні служби не бажають надати належну допомогу 6-дітній сім’ї

Ведуча: Анастасіє, ви вже це говорили. Про охайність, є просто суб’єктивно та об’єктивно, охайна людина чи ні. Можна об’єктивно визначити, навіть ззовні.

Анастасія Васильковська: Я бачила фотографії дітей, і вони були охайні, як на мене, чистий одяг…

Жанна Дженетр: Есть другие объективные данные по поводу того, что много пропускали, по поводу того, что снизилось качество…

Тетяна: Пришли ко мне и спрашивают — у всех есть гаджеты? Почему не учатся? Потому что этого нету.

Марина Кіосе: Как вы думаете, какая причина может быть в школе давать такую характеристику, в чём смысл?

Анастасія Васильковська: Характеристики от школы…

Тетяна: Они спрашивали, нужна ли помощь со школы? Почему дети не учатся онлайн? Я говорю: у меня гаджетов на всех не хватило на тот период времени. «А… вам надо гаджеты? Хорошо» И ушли. Проходит период времени. «Почему дети пропускают?» Потому что я сегодня у Вероники, допустим, забрала телефон, дала Рустаму, вот так это происходило.

Жанна Дженетр: Опять-таки мы говорим про то, что если бы социальная служба качественно сопровождала… 6 детей ведь не в каждой семье, и уделить внимание таким семьям точно могут, бы было желание.

Анастасія Васильковська: Но желания нету, центр социальных служб…

Тільки завдяки діям соціальних служб вдалося «сколихнути тину»

Олена Іонова: Александр всё время хочет задать вопрос Татьяне. Что вы хотите спросить у неё?

Олександр Тельман: Я бы хотел спросить, Таня, что там с милицией?

Тетяна: В смысле, что с милицией?

Олександр Тельман: Когда ты вызывала, что я там…

Тетяна: Двери выбивал?

Олександр Тельман: Слыш, давай так, мне плевать, что я в прямом эфире, если сейчас…

Жанна Дженетр: Как вы общаетесь? Вы можете не отвечать.

Анастасія Васильковська: Діти сидять під арештом фактично, а особа, до якої мають здійснювати досудове розслідування, перебуває зараз у цій студії, за півтора метра від Татяни. А діти знаходяться фактично під вартою.

Тетяна: Где справедливость, я не понимаю?

Анастасія Васильковська: Ось такий дисонанс.

Андрій Степаненко: В отношении уголовной статьи о неисполнении родительских обязанностей, которая повлекла тяжкие последствия, тут будет причинно-наследственная связь, которая будет доказана. 166-я статья пойдёт паровозом, потому что тяжкие последствия — это неисполнение родительских обязанностей, которое повлекло преступление в отношении половой неприкосновенности ребёнка.

Тетяна: Это что, я должна отвечать за поступки соседей?

Андрій Степаненко: Это первый момент. Второй момент в отношении того, что фактически сделала служба по делам детей. Да, она забрала детей, и только благодаря этому им удалось каким-то образом всколыхнуть эту тину, которая там собралась. Когда там, извините, наркоманы, алкоголики, когда дети не учатся, когда там бомжатник… Я говорю про то, что было раньше, сейчас там более-менее нормально.

Если бы служба по делам детей не забрала детей, то это всё оставалось бы и дальше. И тогда это был бы лишь вопрос времени, когда случилось бы новое преступление по отношению к ребёнку. То ли ему бы дали наркотики попробовать, то ли ему бы дали алкоголь, то ли бы ещё что-то тяжкое произошло. Более того, мужчины, с которыми вы общаетесь периодически, бывают агрессивны друг к другу.

Тетяна: Ну что за бред, какие там мужчины?

Андрій Степаненко: У вас же приятельские отношения с Александром? Если приятельские отношения с Александром, значит, вы допускаете наркозависимого человека в свою семью, в свой общий дом.

Погане оточення дітей продовжить впливати на них після повернення у батьківський дім

Анастасія Васильковська: Она обращалась неоднократно в полицию из-за незаконного проникновения в свою квартиру, насильственных действий, запугивания. И последнее было о сексуальном насилии в отношении детей. Но по законодательной базе, если национальная полиция с таким сталкивается, она должна уведомить соответствующие органы. Это центр социальных служб. Полиция должна уведомить и службы по делам детей, и это всё должно было произойти как минимум год назад. Но никто ничего не хотел делать, пока она действительно не вскрыла этот момент. Она 7 раз обращалась в полицию и пыталась это прекратить.

Жанна Дженетр: В её защиту.

Анастасія Васильковська: Это не в её защиту, это процесс.

Жанна Дженетр: Те, кто должны были отреагировать на её обращение, они точно так же участвовали в распространении наркотиков, пусть косвенно, но участвовали в том, что эта ситуация продолжалась, и, возможно, косвенно участвовали в том, что Александр нарушил половую неприкосновенность ребёнка.

Ведуча: Я хочу почути Олександра Ахмерова. Ваша думка?

Олександр Ахмеров: Я думаю так. Если даже прямо сейчас удастся Татьяне вернуть 6 детей, после нашей передачи, все эти плохие тёти и дяди, они раз очнулись, нас услышали, мол, все мы сделали ошибку, возвращаем детей, как вы думаете — они попадут в надлежащие условия, они будут опрятными, они повысят свою успеваемость в школе? На их воспитание и жизнь будет влиять их окружение, которое всё равно осталось таким же. У вас до сих пор не прояснены взаимоотношения с Александром, который здесь сидит очень близко. Я вообще не понимаю, как вы до сих пор держитесь.

Тетяна: Я выпила корвалола полбутылки.

Олександр Ахмеров: Вы мама детей, и тут в полтора метра от вас сидит человек, который, как вы говорите, насиловал ваших детей.

Тетяна: Не насиловал, слава Богу, домогался.

Олександра Ахмеров: Это есть сексуальное насилие, если дядя нарушает неприкосновенность…

Жанна Дженетр: Даже если он просто показал…

Тетяна: Я знаю, я об этом говорила.

Олександр Ахмеров: У ребёнка, у нас у всех у людей, у каждого человека, как у личности, есть границы. Первые границы — это границы моего тела. Я и только я решаю, кто может когда и каким образом прикоснуться к моему телу, и этому необходимо учить детей с самого маленького возраста. А если мама не обращает на них внимания…

Жанна Дженетр: Подождите, Александр Юрьевич, но ребёнок сказал об этом, и это тоже позитивный аргумент, потому что мог не сказать.

Олександр Ахмеров: Это тот стиль жизни, который, как говорят, царит в этой семье. Эту жизнь я называю наркоманской, когда люди по ночам бодрствуют, у них какая-то деятельность, они ходят за молоком в магазин, варят кашку, они выясняют отношения. А в это время шестеро детей, чем они ночью занимаются? Они не спят, им утром в школу. Так живут зависимые люди.

Жанна Дженетр: В 2 часа ночи ребёнок даже 16-летний, который сидит в телефоне, это ненормально.

Анастасія Васильковська: Легко поливать грязью эту семью.

Жанна Дженетр: Мы не поливаем грязью, мы оговариваем факты.

Олександр Ахмеров: Мы пытаемся помочь. Я задал вопрос: как сейчас вернуть этих детей? Вот сегодня их вернут, и они попадут в надлежащие условия?

Тетяна: Там нет людей, которые могут им угрожать.

Олександр Ахмеров: Вот он сидит, рядом. Он рвётся в этот двор. Если соседи 22 мая написали заявление… Как в стену моей квартиры можно вмонтировать дверь, чтобы я об этом не знал, объясните?

Жанна Дженетр: Арсений должен был помочь вам сделать кирпичную дверь.

Тетяна: Вот он и помогал, делал эти двери.

Дітям не дозволяють бачитись із мамою небезпідставно

Олександр Ахмеров: Я знаю Валентину Александровну Карташову лично и знаю точно, что она, скорее всего, на свой страх и риск не разрешает маме пока что видеться с ребенком.

Марина Кіосе: Да, я тоже хотела сказать, что это не просто так, не без причины.

Олександр Ахмеров: Не просто, она не вредная.

Марина Кіосе: Она всегда за то, чтобы сохранить порядки.

Олександр Ахмеров: Она за то, чтобы мама виделась с ребёнком, чтобы младшие со старшими. Я точно знаю, если она приняла такое решение, то оно целиком аргументированно, это точно.

Марина Кіосе: Очень важный её вердикт. Я считаю, что человек просто профессионал с огромнейшей буквы, который повидал столько семей… Очень важно и интересно, что считает она.

Олександр Ахмеров: К ней можно прислушаться.

Олена Оінова: Скажите, пожалуйста, самый главный вопрос: как помочь маме? Ведь если постоянно будут какие-то преграды, она вообще может сломаться.

Олександр Ахмеров: Вы совершенно правильно сказали, мама — большой молодец, что подняла эту всю волну, которая сейчас пошла, защищая своих детей. Иначе это всё так и развивалось бы дальше. Вам нужно более плотно работать с городским центром социальных служб для семьи, детей, молодёжи, там масса специалистов. Они должны вести за вами наблюдение, они должны вам помогать, а не посылать на какие-то курсы.

Анастасія Васильковська: Это не есть плохо… Это неважно, их дело — предложить, они должны это сделать.

Правозахисниця Тетяни не має юридичної освіти

Ведуча: Панове, рекомендації про допомогу ми надамо пізніше, а зараз питання до Тетяни: ви довіряєте Анастасії, своїй захисниці?

Тетяна: Да-да.

Ведуча: Повністю?

Тетяна: Да.

Ведуча: Просто є повідомлення у Вайбер, я зачитаю мовою оригіналу, від глядача: «В студии сидит Анастасия, она не правозащитник, а соцработник, а в таких центрах соцслужб есть внутренняя политика — максимально бороться за оставление детей в семьях, даже если там опасно. Поэтому и идёт война между соцработниками и службам по делам детей».

Анастасія Васильковська: Дело в том, что я не являюсь соцработником, я глава общественной организации Центр урегулирования конфликтов, у меня более трёх лет стажа защиты в уголовных процессах и европейских представительствах…

Ведуча: Це громадська організація?

Анастасія Васильковська: Да-да.

Ведуча: Андрію, ви знаєте таку громадську організацію?

Андрій Степаненко: Нет, но…

Жанна Дженетр: У вас есть юридическое образование?

Анастасія Васильковська: Юридическое образование не всегда даёт…

Олександр Ахмеров: Оно есть или нет?

Анастасія Васильковська: Я поступила на магистратуру в Мечникова.

Олександр Ахмеров: Есть образование или нет?

Анастасія Васильковська: Я на данный момент его получаю, магистерскую степень.

Олександр Ахмеров: То есть образования нет.

Анастасія Васильковська: Вообще по образованию я специалист международных отношений и выпустилась тоже из Мечникова, со степенью специалист, который приравнивается к магистратуре…

Ведуча: Зачекайте, міжнародні відносини і юриспруденція…

Андрій Степаненко: Это немного разные вещи. То есть сейчас, я так понимаю, у вас нет диплома юриста и нет удостоверения адвоката, правильно? То есть представлять в уголовных делах защитником вы не можете.

Анастасія Васильковська: Я могу очень долго говорить о двух решениях конституционного суда, толкующих право на защиту и о конституции, об отсутствии права на правовую определённость в нашем законодательстве, но это не тема сегодняшней передачи.

Андрій Степаненко: Говорить действительно можно много, просто вопрос: есть ли диплом юриста и удостоверение адвоката?

Анастасія Васильковська: А что даёт диплом юриста? Он даёт практические знания? Я отвела двоих адвокатов за предоставление неэффективной правовой помощи. Это адвокаты, которые должны, по сути, иметь магистерскую степень, пройти тестирование, чтобы стать адвокатами. А я сейчас в магистратуре…

Жанна Дженетр: Вы можете это делать и вправду лучше, чем те адвокаты, мы просто хотели понять факты, есть или нет.

Ведуча: Так, ми почули, диплома юриста немає. Андрію, скажіть, будь ласка, чи рекомендували б ви Тетяні ще додатково, або замінити, або просто звернутися за юридичною допомогою?

Андрій Степаненко: Она может обратиться в бесплатную правовую помощь, безусловно. Но я на самом деле думаю, что тут будет достаточно консультации. У неё Анастасия достаточно агрессивный представитель, эту энергию да в мирное русло. Я поэтому и спрашивал, с какой целью вы идёте, потому что дети могут вернуться в семью раньше, чем семья станет нормальной, раньше, чем окружение, которое является агрессивным для детей, перестанет быть агрессивным.

Анастасія Васильковська: Эту семью нельзя называть плохой, в этой семье конкретно агрессивной или ненормальной обстановки нет. Но вопрос в том, что вместо того, чтобы обеспечить какую-то минимальную меру пресечения в отношении этого человека, совершающего действия сексуального характера с детьми, они берут и выставляют её плохой матерью и забирают у неё детей. Вместо того, чтобы открыть производство по части 4-ой статьи 153 они открывают производство по статье 166-ой. То, что вы говорите, что одно доказывает другое — нет, это абсолютно разные составы. По части 4-ой статьи 153 субъектом преступления…

Андрій Степаненко: Я думаю, что зрителям сейчас будет скучно и они заснут…

Мати готова повноцінно займатись дітьми

Ведуча: Давайте найголовніше питання. Якщо діти повертаються до вас, Тетяно, ви знову з ними вдома, трохи ремонт зробили, чим ви будете займатися? У вас 6 дітей різного віку.

Тетяна: Чем я буду заниматься? Ими заниматься.

Ведуча: В них низький рівень знань…

Тетяна: Ничего страшного, я…

Ведуча: Ви знаєте як їх підтягувати?

Тетяна: Конечно, они же не с неба свалились сразу взрослые. До этого периода времени всё нормально у нас было, учила их и занималась.

Ведуча: Тобто ви готови стати повноцінною матір’ю.

Тетяна: Я и была полноценной матерью, просто съехала…

Анастасія Васильковська: Вопрос в том, что мама не сдала на шторы, я смотрела характеристику детей со школы, и я увидела такое отношение к детям, что…

Найстрашніх наслідків вдалось уникнути. Тетяні рекомендують знайти гідного чоловіка

Ведуча: Мені здається, що штори тут ні до чого, тому що ми побачили ті умови, пробачте, ми бачили ті світлини, де мешкали діти. Давайте підбивати підсумки, говорять експерти по черзі. Олено, рекомендації для родини.

Олена Іонова: Татьяна, вы молодец, что обратились в полицию. Да, результат такой, что у вас изъяли детей. Другим мамам — не бойтесь, если вы понимаете, что возле вас находится мужчина, который может причинить и причиняет действия сексуального характера по отношению к вашим детям. Я правильно понимаю, Александр, вы, когда принимаете соли, вы не совсем понимаете, что вы делаете?

Олександр Тельман: Я адекватный.

Олена Іонова: Хорошо, тогда с Татьяной мы будем дальше вести действия. Мы вас не оставляем, мы дальше пойдём к социальным службам. Надеемся, что мы встретимся в студии в следующий раз и все отреагируют, все проведут свою работу и будет, надеюсь, хороший итог.

Ведуча: Добре, Олександр Ахмеров.

Олександр Ахмеров: Конечно, хорошо, что не произошло чего—то страшнее. Сексуальное насилие сейчас трактуется, как и всегда, очень широко, это нарушение пространства, даже говорить ребёнку какие-то слова, которые он не знает… Я уже не говорю про то, что касаться, просто касаться его тела без его согласия нельзя. Слава богу, что такое не произошло. Опять же, как помочь? Я думаю, что если дети сейчас вернутся, то они вернутся в ту семью, которую психологи называют неблагополучная семья. Неблагополучной называется и семья, где отсутствует один родитель…

Тетяна: Что мне теперь замуж выходить за кого попало?

Олександр Ахмеров: Я не к тому, что сейчас нужно срочно подыскать Татьяне партнёра для жизни. А судя по всему, она себе выбирала таких, которые не могли помочь ей жить и должным образом воспитывать, ставить на ноги шестерых детей, поэтому желательно, чтобы Татьяна побеседовала…

Тетяна: Я сама заменяю им папу.

Олександр Ахмеров: Такого не бывает, чтобы мама заменила папу.

Тетяна: Хорошо, теперь, когда я одинокая мама, мне в семье детей нельзя растить? Помогите, дайте мне совет.

Олександр Ахмеров: Я советую вам очень плотно поработать с возрастным психологом, который поможет вам стать мамой. Вы хотите, как любая мама, чтобы её дети стали счастливыми людьми. Дети такими могут стать тогда, когда рядом с ними счастливая мать. Я понимаю, что у вас сейчас колоссальное горе, у вас забрали детей, кроме того, то, что произошло с детьми, вы тоже переживаете в состоянии острого горя. Безусловно, вы сейчас несчастны, но для начала вам нужно как-то себя поставить на ноги с помощью людей, которые могут это сделать. И тогда только вы сможете поддержать своих детей. Вы же понимаете, если вы сами без сил, вы ничего не можете дать своим детям.

Ведуча: Так, звернутися до психолога, і він у вас є.

Тетяна: Да, мы общаемся в центре семьи и молодёжи с Татьяной Викторовной, потрясающий человек.

Держава не захищає дітей від сексуального насилля належним чином

Ведуча: Це добре. Жанно.

Жанна Дженетр: Мне в первую очередь жаль, что система не для детей, не для семьи, и не для защиты. Пока что, оценивая подобные действия, мне жаль, что дети до сих пор не защищены у нас в стране от сексуального насилия. И то, как реагируют правоохранительные органы, очень я верю Татьяне и тому, что произошло, это пока что единственная практика, редко когда реагируют иначе — чаще всего приписывают женщинам какую-то выгоду экономическую, моральную и так далее. А чтобы рассмотреть и создать условия, безопасные для детей и для таких семей, это, к сожалению, очень редко.

Я могу порекомендовать материалы для Татьяны. Если свяжетесь, я дам вам отсылочку и по половому воспитанию, о чём говорить, и по родительским навыкам. Пожалуйста, обращайтесь.

Ведуча: Так, дякую, Марино.

Тетяні слід змінити спочатку себе, і тільки потім життя своїх дітей

Марина Кіосе: Очень хорошо, что вы пришли, что вы эти темы поднимаете, обсуждаете, это очень важно на самом деле. То, что сегодня произошло, это пример, и те, кто смотрят, эта информация распространяется, это прекраснейшая ситуация, чтобы не молчать, говорить. У нас в стране, к сожалению, огромный минус, что не говорят о насилии, много тем просто приглушают, а их нужно обсуждать. Хочется вам пожелать, чтобы, если вы вернете своих детей, чтобы у вас действительно была семья, и стараться делать всё так, чтобы они хорошо учились, чтобы им хватало внимания, и они не мучились, а действительно чувствовали себя хорошо и комфортно.

Тетяна: Спасибо, желаю этого каждой семье в нашей стране, честно.

Ведуча: Так, і Андрію, заключне слово вам.

Андрій Степаненко: Детей вам, скорее всего, вернут после этого эфира. У вас очень активный представитель, вернут вам детей. Но я услышал ваши слова, которые вы сказали в полголоса: «Я была хорошей матерью, но чуть сдала». Важно, что вы это понимаете, видите вектор движения назад, чтобы вновь стать хорошей матерью, делаете что-то для этого, видна динамика. Используйте это время, пока дети не с вами, чтобы максимально изменить свою жизнь, чтобы они вернулись в другую жизнь.

Тетяна: Я вас услышала.

Ведуча: Дуже вам вдячна всім за думки, цінні рекомендації. Олександре, Юліє, Тетяно, ви герої програми, і я вам вдячна, що ви знайшли сміливість і розказали ваші версії того, що відбувалося. Ну а висновки кожен зробить самостійно. Я Світлана Пензова, це ток-шоу «Крик душі», 7 канал, залишайтеся далі з нами.



© 2005 - 2024 Юридическая компания "Гранд Иншур"

Facebook-f Youtube
close menu icon

Заполните контактные данные и адвокат свяжется с Вами в ближайшее время