В мае 2020 года общество всколыхнули две важные новости — Парламент принял «антиколомойский закон» и в Сеть слили персональные данные украинцев.

Большой резонанс вызвала информация о массовой утечке персональных данных украинцев в интернет. Государство не может обеспечить безопасность информации. В это же время Верховная Рада приняла во втором чтении и в целом законопроект № 2571-д, который называют «антиколомойским».

Юридическая защита владельцев предприятий.

Вітаю. Ще один карантинний тиждень дійшов до кінця. І з вами знов програма «Про головне» та я, Олена Астрахович. І сьогодні в нашій програмі ви побачите:

Чим може загрожувати злів в інтернет ваших персональних даних?

Що готує закон про банки олігархам і простим вкладникам? І як обрати для свого бізнесу фінустанову, щоб не прогоріти?

А поки силовіки зайняті розподілом грошових потоків, в країні вибухнув скандал з крадіжкою та розповсюдженням персональних даних громадян. З’ясувалось, що мої чи ваші особисті дані, ну, тобто телефон, адресу, фото, номера банківських рахунків та інше, можна купити через інтернет. В чому небезпека таких дій, розповів зокрема відомий правозахисник Михайло Чаплига в інтерв’ю нашим київським колегам.

Чем опасен слив в интернет и неправомерное использование персональных данных.

Михайло Чаплига: Каждая база создаётся с конкретной целью легитимной, так называемой легитимной целью, с пояснением зачем и вашим согласием. Когда кто-то берёт две базы данных про вас и делает третью, грубо говоря, то есть, совмещает две вместе и получает от вас данные — это изменение легитимной цели – собирание информации о вас. Это преступление. Но, к сожалению, административное только. И, собственно говоря, вот этой лазейкой пользуются все. Весь украинский криминалитет сидит на этом.

Как правило, это бывшие и люстрированные работники правоохранительных органов, которые создают себе географические карты с подъездами и так далее. Что делать в случае часа «Ч», у кого есть наличка, у кого что есть, где кто живёт, где, у кого, какие связи, где и кто может что-то хранить и так далее, и так далее. Всё. Мы стали страшным Сомали с доступом к этому всему всего криминала.

Законопроект № 2571-д «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно усовершенствования некоторых механизмов регулирования банковской деятельности».

Але топ-темою останнього тижня став скандальний «антиколомойський закон», який в середу, в другому читанні, ухвалила Верховна Рада. Ну, я розумію, що для більшості громадян не дуже зрозуміло, за що власне йшла боротьба? Чому стільки спис було зламано навколо цього документу? Невже справи тільки в спадщині Коломойського, в грошах Приватбанку та вимогах МВФ? На мій погляд, ні.

Тут вся справа у взаєминах влади та українських олігархів. Бо саме вони стоять за переважної більшістю наших банківських структур. І саме їх руками, Нацбанку хоче построїти президент Зеленський, який особисто вмовляв в Раді депутатів прийняти цей закон.

А ось що з цього закону будемо мати ми з вами, про це я запросила розповісти в нашій студії експерта по банкам, юриста Андрія Степаненко. Багато розмов іде саме про цей «антиколомойский закон», як його називають, але щодо нас, щодо простих громадян? Як він стосується мене, як вкладника банку?

«Антиколомойский закон» не затронет клиентов банков. Он касается только банкиров.

Он абсолютно никак не затронет простых людей. Я бы даже назвал этот закон не «антиколомойским», а «антибанкирским». Потому что, он оказывает влияние на собственников банков, очень существенное влияние. И, в первую очередь, он создает риски именно для них. Что касается обывателя? Обыватель защищен Фондом гарантирования вкладов, который мелкие вклады до 200 000 гривен выплатит. И, таким образом, обыватель не пострадает.

Але, Андрію, я розумію, що саме той Фонд, про який ви говорите, це Фонд, який стосується бюджету і формується за гроші платників податків. Тобто, це теж мої гроші. І мене не може не турбувати, що буде з тим чи іншим банком. Тому що, в результаті, я оплачу саме ці якісь проблеми, якщо вони виникнуть у банкірів, як ви говорите. А щодо банкірів? В якому стані вони зараз будуть?

Смотрите, у них увеличиваются риски потери своего банка. Потому что, новый закон внес достаточно много правок, включая правки, которые связаны с ликвидацией банков и выведением с рынка. То есть, здесь решением, например, Нацбанка может быть запущена процедура ликвидации, если банк не исполняет обязательства перед своими клиентами в связи с нехваткой денег.

Это очень простая формулировка и очень опасная. Я вас даже могу сейчас научит плохому, скажем так, рассказать, как можно положить любой банк совершенно. То есть, что такое…

Це буде порада для фахівців НБУ? Чи для олігархів?

На самом деле, кто изучает банковские отношения, банковское право, они все это знают. Дело в том, что в банках есть такое понятие, как ликвидность. Это поток: входящий поток денег и исходящий. Для того, чтобы погубить банк, нужно создать кассовый разрыв, когда деньги надо заплатить, а их нет, они будут только завтра или послезавтра.

И делается это, на самом деле, достаточно просто. Чтобы «положить» банк, нужно резко снять процентов 15 вкладов и денег, которые на расчетных счетах. Просто берете миллионов 10 гривен, по 200000 складываете на расчетные счета, обычные, не депозитные.

А потім разом їх знімаєте?

В один прекрасный день, желательно в пятницу, приходит толпа пенсионеров, чтобы снять свои деньги. Естественно денег в нужном количестве не оказывается. Тут же появляется плакаты «Верните вклады». Тут же появятся журналисты, которые это снимают. И все выходные крутят в эфире. Что будет в понедельник? Эта акция будет детонатором, а в понедельник вы будете иметь толпу простых граждан, не участвующих в этом мероприятии, которые испугавшись, придут снимать свои деньги. И всё. Банк «ложиться».

Андрію, мені здається, що саме цей рецепт колись написав Дюма в своєму «Графі Монте-Крісто». Узнік замка Іф, там саме це було. Але скажіть мені, будь ласка, в накладі, якщо я розумію, залишаться саме вкладники банків? Тобто ця сама товпа, про яку ви говорите. Але, повертаючись саме до вкладників, скажіть, будь ласка, хто саме буде вирішувати долю мого банку? Хто саме буде вирішувати, чи його покласти, чи ні, як говорять?

Нацбанк. Нацбанк принимает это решение.

Тобто, виключно Нацбанк. Не суди, як зараз?

Не суды. Нет.

Що змінюється. Ось що саме в цій схемі, що змінює саме цей закон?

Благодаря закону №2571-д Нацбанку станет легче вывести проблемный банк с рынка.

Упрощает процедуру выведения, делает ее менее зарегулированной. То есть, Нацбанку теперь легче вывести с рынка банк.

Це добре чи погано?

Это плохо. Потому что, мы живём в одной из очень коррумпированных стран, и инструментария воздействия очень много. То есть, что такое Нацбанк — это совокупность госслужащих с небольшой зарплатой. Небольшой, по сравнению с активами банка, которые можно разворовать. Которые, в принципе, за те деньги, за миллиарды, готовы и отсидеть, если надо. То есть, у них вообще барьеров никаких нет и предохранителей. И они принимают судьбоносные решения.

И, на самом деле, этот закон создает определенное напряжение между владельцами банков. Давайте говорить не только о владельцах, но и об иностранных инвесторах, которые хотят работать на рынке Украины и Национальным банком, который теперь, используя новый закон, вполне может говорить — или вы лоббируете материально как-то свой интерес у нас или вы хотите работать по-холодному? Ну, тогда извините, завтра какой-нибудь олигарх или рейдер проделывает этот фокус, о которым я рассказывал, и мы вас признаем неплатежеспособным учреждением.

Тобто це така мотивація політичного впливу через банки на олігархів, я так розумію?

Изначально как бы закон шёл под эгидой МВФ – Международного валютного фонда.

Так. Він якось вимагав?

Да, он требовал. Его можно понять, на самом деле, потому что они дают нам деньги. И они, понимая в какую страну вливают деньги, не хотят, чтобы завтра им сказали: «Понимаете, вот мы ваши деньги разместили в Привате, а суд постановил вернуть его Игорю Валерьевичу, и мы вернули. И денег нет. Можно ещё?» И понятно, что такие вот глупые риски они на себе нести не хотят. Они говорят: «Вы чётко поставьте, как бы, разграничьте ситуацию. Что если вы отжали банк, то он уже всё, он уже ваш до конца».

Отжали, тобто націоналізували, я так розумію? І в нього вклали гроші держави.

Или национализировали или пропустили через процедуру ликвидации.

Як це робила Гонтарева?

Да. Потому что, если банк, который находится на процедуре ликвидации, внезапно, решением суда возвращается прежним владельцам и акты Нацбанка признаются незаконными, возникает очень неприятная ситуация. Потому что, назад это всё отматывать крайне сложно. Ведь из бюджета через Фонд уже уплачены вкладчикам деньги. Получается, что банк вкладчикам ничего не должен. И возвращается, такой весь красивый, своим бывшим владельцам. Но он не сильно красивый, он весьма потрепанный, потому что, активы распродали и разворовали. Но, это уже другая история.

Ось, Андрію, кажіть, будь ласка, після прийняття цього закону, що буде відбуватися саме с Приватом. Тобто його не повернуть Коломойському?

Нет.

А гроші, які вин вивів з цього банку повернуться до держави? Про які говорили багато.

Мы можем только гадать, потому что, тут много переменных есть. Во-первых, деньги же выводил не лично Игорь Валерьевич на себя. Правильно? То есть, они могли выводиться через юридические лица.

Через підприємства, пов’язані з банком.

Эти предприятия вполне могут быть сейчас ликвидированы или пропущены через процедуру банкротства, или ещё что-то такое. Я не думаю, что Игорь Валериевич – это тот человек, у которого можно просто взять и забрать деньги. Да? Вот они лежали кучкой и их забрали. Нет. Разумеется, человек грамотный. Человек, умеющий защищаться. Человек, имеющий хорошую команду юристов. Поэтому не вернутся эти деньги назад, не вернуться.

Але і Приватбанк залишається банком держави?

Он остается государственным банком. Хотя, по моему мнению, это весьма сомнительный актив, пассив скорее. Но, тем не менее, тут важна политическая стабильность. В этом банке обслуживаются 90% населения.

Дуже багато населення.

И тут важнее другое. Это как регулирование цен на хлеб. То есть, есть какие-то вещи, которые важно оставить стабильными. И народ должен знать, что Правительство и Президент в состоянии обеспечить стабильность, хотя бы в финансовой сфере, таким вот образом.

Андрію, скажіть, будь ласка, я прочитала дуже таку цікаву, на мій погляд, думку незалежного експерта Хмелевського. Він говорив, що зараз, через прийняття цього закону, прикриваючись вимогами МВФ, кола, близькі до Порошенка, намагаються добути індульгенцію за дії Нацбанку в 2014-2017 роках, коли підприємства, за деякими оцінками, втратили більше 500 мільярдів гривень. Про що саме йде мова?

Основными пострадавшими от «банкопада» прошлых лет стали предприятия.

Ну, с конца начнем. Предприятия потеряли около 500 миллиардов гривен. Объясняю, почему это произошло. Когда банк банкротится или становится неплатежеспособным, его обязательства исполняет Фонд гарантирования вкладов.

Те, з чого ми почали?

Да. Называется этот орган — Фонд гарантирования вкладов физических лиц. Физических лиц.

Тобто, людям повернули, а підприємствам – ні?

Да-да. Именно поэтому предприятия потеряли. Вот эту цифру я подтвердить или опровергнуть не могу, но однозначно могу сказать, что у меня есть большое количество клиентов, которые потеряли огромные суммы.

Через саме той «банкопад», який зробила Гонтарева в 2014-2015 роках, коли закривалися банки один за одним?

Да. И я полностью согласен с тем, что в результате «банкопада» предприятия потеряли огромные суммы – со второй частью его мысли. А вот с первой частью…

Це про індульгенцію?

Ни один владелец или топ-менеджер банка, доведённого до неплатежеспособности, не понёс уголовной ответственности.

…Я не согласен по одной простой причине. Не знает история Украины ни одного случая, когда владельца банка посадили бы в тюрьму. Ну, вот не та у нас страна. Больше скажу, за кризис в Америке 2008 года тоже особо мало кого наказали, если и посадили, то пару человек и то каких-то не главных, не функционеров этого кризиса.

А як цей закон виправдає те, що робила Гонтарева?

Он сделает невозможным и бесцельным оспаривание в судах её действий. То есть, уже вернуть банки назад нельзя. Можно говорить только о какой-то компенсации. Соответственно, это демотивирует владельцев банков от какого-либо сопротивления и войны с ней, доказывания ее вины. При этом, смотрите, Гонтарева изначально работала под крылом Петра Алексеевича.

Це так.

Соответственно, вполне логично, что генеральный прокурор — Игорь Луценко, он не заинтересован в том, чтобы работать против Петра Алексеевича. Да? Поэтому никакие заявления об уголовных преступлениях со стороны Гонтаревой, естественно, в Генпрокуратуре не рассматривались. Естественно, ненужные доказательства своевременно уничтожались. То есть, сейчас мы находимся в такой фазе, что даже если бы мы сильно-сильно захотели что-то накопать, мы уже не накопаем.

Время упущено, доказательства уничтожены, деньги украдены из бюджета страны и потеряны. Не потеряны, а поделены. Знаете, есть такой анекдот, когда вкладчик в банке проблемном говорит: «И что, мои деньги пропали?» А кассир говорит: «Нет. Что Вы! Деньги не могут пропасть. Просто сейчас они у кого-то другого». Грустная шутка такая. Вот примерно то же самое мы – народ Украины – испытали в эти годы. Мы потеряли колоссальную сумму, которая была успешно поделена банкирами, возможно правоохранителями, представителями Нацбанка.

Виведений в якісь офшор чи може?

Может выведены, может не выведены. Мы их, в любом случае, уже не найдем.

Тобто, зараз цей закон дає можливості Нацбанку ще більше, ніж у нього були до цього моменту? І завтра нас може очікувати новий «банкопад», я так розумію?

В принципе, да. Эти риски созданы этим законом. Да.

А що мені робити, як вкладнику? Що мені робити, якщо я вкладаю гроші до якогось банку? Далі що з ним буде?

Не хранить больше 200 тысяч гривен в одном банке. Это гарантированная сумма.

А якщо це підприємство? В нього гроші, якійсь обіг грошей більше?

Тут сложнее дать какой-то сонет. Потому что, я не хочу давать незаконные советы. А законные советы состоят в том, чтобы по возможности диверсифицировать свои риски.

Тобто розкладати яйця в різні корзини?

Да. По возможности работать с госбанками. Никто не будет «топить» госбанки.

Чи іноземними банками.

А вот иностранные банки легко «топить», кстати.

Гражданам и предприятиям безопаснее всего хранить деньги в государственных банках.

Тобто краще з державними. А з державних в нас зараз Ощадбанк та Приватбанк, я так розумію?

Четыре у нас банка. Ошад, Приват, Эксим, УкрГаз.

Ексім и УкрГаз?

Да. То есть, Ощад изначально был заточен на работу с физлицами. Эксим — на работу с юрлицами. Потом в девятом, кажется, году отжали Укргаз. И вот недавно – Приват. То есть, у нас получилось из двух госбанков, четыре госбанка. Привату я в принципе не доверяю. Уж очень там умные люди работают и хитрые. Поэтому, там легко потерять деньги. Чего стоит только тема с крымскими депозитами. То есть, люди не могут доказать, что у них в Крыму были депозиты, вынуждены судиться. Банк не отдает.

Я розумію так, що якщо в мене є гроші, і я хочу зберігати їх саме в банках, як нам заповів герой відомої кінострічки, то я повинна вивчати історію цього банку так, чи як?

История ничего не поможет. Потому что, вспомните одесский банк Порто-Франко с прекрасной историей. Один из старейших банков, который благополучно «умер». Государство не может ликвидировать госбанк. Это как самого себя укусить. Поэтому, если у вас предприятие, и вы боитесь за свои деньги, работайте через госбанк, вот, например, Ошад, Эксим, Укргаз. Я думаю, что, в этом случае, деньги не пострадают.

Ну так, вирішувати все одно вкладникам. Але будемо сподіватися на краще майбутнє.

Ось таким був минулий тиждень. А в мене на сьогодні всі новини. Я прощаюся з вами до наступної неділі. З вами була Олена Астрахович. Бережіть себе.