Массовое банкротство украинских банков. Кому это выгодно и кто должен отвечать перед законом?
В Украине продолжается тенденция массового банкротства банков. Новые требования к уставному капиталу банка. Сколько финансовых учреждений останется на рынке и что делать вкладчикам?
В прошлом году НБУ вывел с рынка 21 банк. Уже в январе еще два банка обанкротились, среди которых и Platinum. Сколько финансовых учреждений останется до конца этого года? Сегодня будем говорить об этом. Тема нашего эфира звучит так: «Украинский банкопад. Выживет сильнейший».
Гость нашего эфира Андрей Степаненко, генеральный директор юридической компании «Гранд Иншур», и экономист Эдуард Каражия.
Массовое закрытие банков как способ очистки финансовой системы
Ведущая: В начале прошлого года глава НБУ говорила о том, что так называемый этап очистки банковской системы окончен, и о том, что нам не стоит ждать ещё обанкротившихся банков. Но за год, как мы видим, больше двух десятков всё-таки ушли с финансовый тропы. Продолжится ли банкопад в этом году?
Эдуард Каражия: Во-первых, не нужно сильно переживать об этом, потому что та система, которая сегодня приходит к банковской системе, вполне объяснима, вполне обоснована. От закрытия этих банков финансовая система, наоборот, очистилась. Я думаю, что рисков в финансовой системе стало значительно меньше.
Надо сказать, что происходит не просто банкротство банков. Многие банки закрываются по другим причинам. Сегодня Национальный банк Украины отбирает лицензию у коммерческих банков по той простой причине, что никто не знает, кто хозяин этого банка. Более того, сегодня Национальный банк ужесточил своё отношение к коммерческим банкам. Вступил в силу закон, согласно которому хозяева банка отвечают всем своим имуществом перед клиентами банка.
Раньше многие банки умышленно банкротились, умышленно закрывались, набирали долгов. Банки в большинстве своём работают с чужими деньгами, заёмными, а не со своими. Набрав этих денег и переведя их в оффшорные или любые другие зоны, чтобы их никто оттуда не достал, банк просто закрывают, извиняются перед клиентами, с населением рассчитывается государство. Юридические лица эти деньги теряют. Этот сценарий, схемы, которые существовали, сегодня всё менее вероятны. А то, что банки будут закрываться, от этого никто не защищён. Закрываются банки и более крупные, и в более развитых экономиках. Я думаю, что такого массового их закрытия уже не будет.
Вот если взять последнюю ситуацию с банком Михайловский, которая произошла, когда вывели сначала все деньги, а потом уже объявили о банкротстве. И государство взяло на себя возврат средств вкладчикам. Фактически это отдаются наши с вами деньги, деньги налогоплательщиков, в счёт погашения долга таких недобросовестных банков.
Высокие ставки по депозиту — признак потенциального банка-банкрота
Эдуард Каражия: Михайловский банк отличается от других банков. Он не входил в Фонд гарантирования вкладов, и, естественно, пришлось государству (ещё не пришлось, но пока пообещало) рассчитаться с вкладчиками банка, с населением. Это больше политический, менее экономический момент. Конечно, нам, как честным налогоплательщикам, не хотелось бы, чтобы наши деньги, чью бы беду они там не закрывали, тратились таким образом. Но в то же время люди должны были понимать, с кем они имеют отношения. Там, где более высокий процент по депозиту, там, как правило, банк закрывается в первую очередь.
После Михайловского закрылся Platinum. У него тоже были рекордные ставки по депозиту. Нашему населению как ни рассказывай, как ни объясняй, что это рискованно, что не может быть депозитная ставка 27%, когда учётная ставка сегодня 13%… Легче брать кредит у Национального банка по 15%, чем по 27% у населения. Люди этого не понимают и обжигаются неоднократно, но всё равно продолжают допускать ту же самую ошибку, отдавая деньги тем финансовым учреждениям, которые работают не совсем честно.
Владельцам выгодно разорять собственные банки
Ведущая: К середине лета на рынке не должно остаться банков, у которых уставной капитал будет составлять менее 200 миллионов гривен. Сегодня этому требованию не соответствуют 48 украинских банков. За полгода им необходимо привлечь в капитал до 80 миллионов гривен и более. Успеют ли, по вашему мнению, наверстать, и не сойдут ли эти банки с дистанции?
Андрей Степаненко: Даже если и успеют наверстать, ничего не мешает регулятору изменить норматив, как он неоднократно уже делал, и поднять планку выше. Сегодня глава Нацбанка говорит о том, что дальше всё будет спокойно и тихо. Это вполне естественное нормальное поведение любого банкира. Деньги любят тишину. Любой банк всегда говорит: всё будет хорошо. Если даже трудности: надо подождать, трудности закончатся. Поэтому для меня, как для бывшего банкира, фраза «надо подождать» является знаковой. Это тот самый момент, когда нужно начинать беспокоиться. Это что касается ситуации, которая возникнет в ближайшее время.
Я думаю, что некоторое количество собственников банков докапитализирует свои учреждения, но банкопад продолжится. Продолжится хотя бы потому, что это выгодно. То есть, как говорил коллега, действительно банковская система очищается. Но я хочу подчеркнуть, очищается вместе с нашими карманами. Эта вся очистка исключительно за счёт вкладчиков и за счёт налогоплательщиков, поскольку часть денег в разорившемся банке теряют вкладчики, а часть денег в разорившемся банки теряют налогоплательщики. Фонд гарантирования черпает средства на выплату из госбюджета, то есть из наших с вами карманов. Таким образом, есть чётко очерченный круг лиц, кому разорение банка экономически выгодно, интересно. И до сих пор мы не видели ни одного уголовного дела, хотя, как обоснованно заметил коллега, есть закон, предусматривающий материальную ответственность собственников банков.
Однако поставьте себя на место собственника. Естественно, если вы задумали разорять свой банк, вы очиститесь, скажем так, от имущества, выведите свои активы заранее за рубеж, переведёте на доверенных лиц, на предприятие. Когда вас попытаются привлечь к ответственности и взыскать с вас персонально эти деньги, я даю стопроцентную гарантию, что не будет ничего. Поэтому сильно уверовать в будущее, в обещания наших, скажем так, руководителей, в то, что всё будет хорошо, я бы не стал.
Виновны не только банкиры, но и государственные органы
Ведущая: А вот скажите, кому всё-таки выгодно банкротство банков? Финансовой системе Украины, которая хочет укрепить свои позиции, либо всё-таки недобросовестным бизнесменам и владельцам банков?
Андрей Степаненко: Это однозначно интересно недобросовестным бизнесменам, поскольку их выгода очевидна. Они присваивают чужие деньги, преподнося это как банкротство в результате обычной хозяйственной деятельности. Например, не повезло.
Но слово «недобросовестный» я бы не стал применять только к предпринимателям. У нас такое государство, которое пока ещё не занимает первое место по прозрачности политики, по прозрачности госуправления, по отсутствию коррупции и тому подобное. И вот до тех пор, пока оно по каким-то причинам не занимает первое место по прозрачности и по честности, я считаю, что к числу недобросовестных нужно относить и чиновников госрегулятора. Поскольку, когда Фонд гарантирования выводит банк с рынка, то всегда возникает возможность, образно выражаясь, погреть руки на активах этого банка, на продаже, перепродаже, всегда возникают невозвратные кредиты рефинансирования, которые ранее Нацбанк выдал и тому подобное. Всегда возникает возможность, скажем так, шакалам наброситься на тушу дохлой коровы.
Учётная ставка снизилась на треть, строительный бизнес процветает
Ведущая: Сегодня ваши коллеги, столичные эксперты, отмечают, что зарабатывать в банковском бизнесе нелегко. Депозиты в систему возвращаются медленно, кредитный портфель сокращается. Так ли на самом деле? Или, другими словами, тяжело ли нашим банкам выполнять сегодня требования Международного фонда? И насколько они сейчас ужесточены?
Эдуард Каражия: Я слушаю банкиров, бизнесменов и смотрю немножко на цифры. И я вам скажу, был поражен, когда узнал, что депозитная ставка в наших банках, иностранных, которые работают в Украине, на евро, на доллар составляет 0,25% годовых, 0,1% годовых. Это депозитная ставка. Учётная ставка Национального банка за последний год с 19,5% снизилась до 13. В принципе, 6% — это немного. Но учитывая, что это 6 из 19, это значительная разница. Конечно, ещё не предел. Однозначно, чтобы, скажем, кредитовать под ипотеку — это достаточно высокие проценты. Но всё равно тенденция достаточно положительная. Это говорит о том, что в принципе деньги в банковской системе есть.
Жилищное строительство в Одессе увеличилось на четверть.
Более того, произошёл некоторый возврат депозитов в гривнах — 12 миллиардов, долларов — почти 2 миллиарда. Нацбанк сумел пополнить валютный резерв на 2 миллиарда с чем-то. Более того, банкиры говорят, что все банковские ячейки сегодня заполнены. Сегодня строительство жилья в Одессе выросло на 25%. Все заводы, которые работают, производя стройматериалы, работают в три смены. Склады пустые, всё это увозится. Деньги существуют, проблема только в том, как они распределены. Может, не совсем пропорционально. Поэтому большая часть населения этого не чувствует. Мы только видим, может быть, по пробкам из джипов, как строятся элитные, относительно элитные дома или в элитных районах. Их элитными не назовешь, но во всяком случае в элитных районах многоэтажки. То есть это строится не в долг, это строится не как-нибудь, а за конкретные деньги физических лиц-инвесторов.
Конечно, банкам работать всё тяжелее, особенно тем банкам, которые привыкли работать не совсем честно. Даже по критике Национального банка мы видим, что больше критикуют не системные банки, не те, которые иностранные. Да, они тоже с чем-то не согласны, чем-то недовольны, но в принципе их мнение достаточно уравновешенное. А больше критикуют те, руководители которых — бывшие руководители банков, которые закрылись и обобрали население, особенно юридических лиц. Конечно, в финансовой системе тяжело, нелегко, намного тяжелее, чем, скажем, в европейских или в американской системе. Но мне кажется, честным становится работать легче. Когда честному работать легче, мы видим честную конкуренцию, мы видим рыночные отношения. А это намного облегчает работу.
Банки утратили доверие населения
Ведущая: Исходя из вашего опыта работы в банке, знакомы ли вы с требованиями Международного валютного фонда сейчас, по системе которых работают наши банки? И насколько сейчас труднее работать, чем работалось раньше?
Андрей Степаненко: С требованиями, которые были оглашены в самое последнее время, я не знакомился. Однако однозначно можно сказать, даже если не брать МВФ в расчет, как фактор, что сейчас банкирам сложнее работать, нежели в сытых 2006, 2008 годах, когда внешние инвестиции были избыточны, когда количество денежной массы валютной было избыточное. И у банков стояли задачи на выдачу. Им нужно выдать как можно больше денег, и премию получал сотрудник, которому удалось выдать как можно больше денег. Поэтому совершенно слепо, безразлично относились к документам, которые подавались, к оценке платежеспособности, накапливая на себя риски, которые, собственно, сработали в 2009, когда мы получили огромную долю токсичных активов, необслуживаемых кредитов и тому подобное.
Конечно, сейчас гораздо сложнее работать. Во-первых, потому что низкий уровень доверия населения к банкам. Это не может не влиять после сотни крахов в банковской системе. Невозвраты кредитов очень высокие. Сегодня более-менее нормально работает ломбардное кредитование, когда даются очень маленькие суммы под безумно высокие проценты и под высоколиквидный залог, например, драгоценных металлов. Но это не является здоровым для экономики. Рост ломбардного кредитования — это знак, что экономика находится в очень плохом состоянии. Потому что в ломбард несут золото, когда всё совсем плохо, когда уже люди голодают практически.
Ориентация на кредитование бизнеса создаёт потенциал для роста экономики
Как опять же метко заметил мой коллега, действительно сейчас идет рост элитного жилья, рост богатой части населения. Но мне кажется, что это связано с каким-то индийским синдромом, с очень сильным разрывом между богатыми и бедными. Эта пропасть увеличивается за счет уничтожения среднего, малого бизнеса, за счет уничтожения среднего класса, который, собственно, должен составлять основную прослойку. Мы имеем значительно обедневшую одну часть населения и неплохо подзаработавшую другую часть населения. Такие сейчас условия.
Но что касается работы банков, в принципе, вклады привлекаются так или иначе. Юр. лица не могут не хранить деньги в банках. Они зарегулированы в этом плане. Недавно озвученное постановление Нацбанка установило лимит в 50000 грн для наличных операций физических лиц. Это ещё дополнительное зарегулирование, которое сольет эту всю наличность опять же в банки. Поэтому расчётно-кассовое обслуживание как работало, так и работает. Вклады и остатки на расчетных счетах в принципе достаточные.
С кредитами, конечно, есть вопросы. Сейчас банки стараются кредитовать бизнес. Они стараются потребительские кредиты не выдавать. Потому что бизнес — это там, где всегда есть деньги. Бизнес — там, где всегда есть залоги. Бизнес — там, где всегда есть понимание, как вы будете за этот кредит расплачиваться. Это неплохая стадия на самом деле для нас, потому что именно с кредитования бизнеса экономика Украины начинала, по-моему, в 2003 году. У нас тогда не было ипотеки, не было потребительского кредитования, строительного бума. Это всё было в дальнейшем. Начинали с самого платёжеспособного — с бизнеса. И если сейчас банки начинают работать в бизнес-сегменте — это хорошо, это потенциал для роста экономики.
Бюрократизация не даёт развиваться бизнесу, а следовательно, банкам
Эдуард Каражия: Хочу добавить. Здесь проблема не только в банках, не только в клиентах банка. Проблема ещё в той региональной власти, которая находится на местах. Потому что бизнес хотел бы развиваться, но у него нет возможности. Не потому, что банк ему не даёт, а потому что он не может получить согласие, он не может пройти разрешение.
Земельные отношения настолько сегодня в стране забюрократизированы, как по времени, так и по коррупции. Бизнесы просто закрываются. Он пришёл бы в банк, но не приходит, потому что на втором и на третьем этапе просто не выходит получить разрешение. И тот кредит ему просто не нужен. Это тоже очень сильно сдерживает банковскую систему и экономику в целом.
Вместе сильнее — банки могут спастись за счёт слияния
Ведущая: Всё-таки крупные банки с иностранным капиталом у нас остаются. Я посмотрела по рейтингам — Райффайзен банк сдвинул наш Ощадбанк. Хотя Ощадбанк был на первом месте. Наши иностранные банки остаются работать. В парламенте, вы, наверное, уже знаете, зарегистрирован законопроект «Об упрощении механизма капитализации и реорганизации банков». Согласно документу, это уменьшает сроки рассмотрения документов и оптимизирует процедуру реорганизации банков путем присоединения. Насколько такая возможность слияния поможет нашей финансовой системе?
Эдуард Каражия: Чем банк сильнее, чем банк крепче, тем лучше и для страны, и для банка, и для клиентов банка, для всех. Этот рубеж, который вы назвали, уставной капитал, который сегодня 48 банков не выполняют, он для них как сигнал. Если не можете самостоятельно, сливайтесь вдвоём, втроём, создавайте нужный уровень. Будет не один хозяин, а 2, 3, 5, 10, уже неважно. От этого мы должны только все выиграть. Помню, были банки с уставным капиталом 5 миллионов долларов. Это смешно просто. Чем крупнее будет банк, тем у него будет больше возможностей кредитовать, брать депозиты, он будет себя чувствовать более устойчиво. Естественно, мы только выиграем от этого.
Выживут не все — сколько банков останется в Украине к концу года?
Ведущая: В Украине работает 95 банков. Мы в начале сказали о том, что два ушло в январе с нашей тропы финансовой. Сколько примерно из 95 могут остаться к концу 2021 года? Ваши прогнозы.
Эдуард Каражия: Во-первых, к этим 95, я думаю, ещё прибавятся банки. Одни уйдут, другие придут. Надо к банку относиться как к обычному предприятию, которое ведёт свой конкретный бизнес, где-то удачно, где-то неудачно. Сегодня, к сожалению, или не сегодня, а когда банки создавали бизнес-люди, которые вообще никакого отношения к сфере не имели, делали для сокращения своих каких-то расходов по финансовой системе. Делали это с целью получения дешевых кредитных ресурсов, чтобы привлечь их под своей вывеской. Кто-то делал с ещё более негативной задачей, с целью просто забрать деньги. Здесь я бы не гадал на кофейной гуще, сколько будет, сколько останется. Может, кто-то принципиально будет вести такую позицию — просто закрыться, с рынка уйти. Будет прирост банков, но не в абсолютном значении. Придут новые банки в Украину, иностранные банки. Их может быть больше, чем 100.
Но, опять же, их количество может стать меньше за счёт того, что произойдёт слияние. Эти банки, которые не дотягивают до уставного капитала, могут слиться. Конечно, в абсолютном значении цифра будет меньше.
Количество банков стабильно снижается
Андрей Степаненко: У меня такое мнение, что пойдёт тенденция к уменьшению числа банков. Я не вижу причин, чтобы сегодня иностранные банки хлынули в Украину. Инвестпривлекательность всё ниже и ниже с каждым годом. Страна воюющая, страна с серьезными политическими проблемами, и так дальше. Я думаю, где-то банков 75 может остаться к концу года. Ориентировочно где-то 1-1,5 банка в месяц ликвидируется. Это мой осторожный прогноз.
Что же касается укрупнения, мы говорим о том, что крупный банк — это хорошо. Но мы знаем с вами один крупный банк, который за наши с вами деньги, причём немаленькие, 3000 гривен с каждого человека, включая новорождённых, за наши с вами деньги стал государственным. Поэтому я бы сказал, что размер банка — это не всегда гарантия.
Возвращаюсь к политическим рискам. У нас очень олигархизированная страна, в которой экономика сильно связана с политикой. В результате мы получили ситуацию, когда вынуждены расплачиваться за какие-то игры на вершинах власти наших олигархов и наших правителей. Что касается слияния банков, я думаю, что это хорошая тенденция. Потому что слияние банков, во-первых, увеличивает ресурсы банка, как юр. лица, а во-вторых, возникает внутренняя конкуренция между собственниками. Собственники начинают друг за другом следить, чтобы не воровали друг у друга.
Владельцы депозита в обанкротившемся банке смогут становиться акционерами?
Помимо этого, в своё время витали мысли о том, чтобы позволить вкладчикам остаться акционерами обанкротившихся банков. Я пока не помню, стало ли это законопроектом, но я слышал высказывания о том, что подобный законопроект планируется внести в Верховную Раду, чтобы те, кто владели более, чем гарантированная сумма, а на сегодняшний это более 200 000 гривен, могли создавать ликвид-комиссию таким образом, чтобы банк оставлять на плаву, и становиться акционерами банка. Но это вопросы к законодателю и вопросы к регулятору, то есть к Нацбанку. Пока мы имеем ситуацию очень жёсткой санации. Не думаю, что всегда обоснованной. Но в условиях нашей экономики я с трудом понимаю, как банк может работать совсем легально. Поэтому думаю, что это может где-то необоснованная санация со стороны Нацбанка наверняка имеет какие-то доказательства, свидетельствующие о том, что у банка реально не было денег.
Я взял с собой наглядное пособие решения суда, по которому у человека в банке Порто-франко был депозит в 50 000 долларов. Мы по решению суда взыскали этот депозит и плюс ещё 150 000 долларов пени. Так мы насчитали. Суд удовлетворил, решение устояло по всем инстанциям, а взыскивать нечего. Поэтому вопрос в том, что даже защита наших прав судебной ветвью власти ничего не даёт тогда, когда деньги уже украдены.
Ведущая: Я сегодня тоже буду оптимистом. Рада, что всё-таки ПриватБанк национализировали. Мне кажется, что это укрепляет наше государство, нашу финансовую систему. Доверять или не доверять банкам — это ваше дело. Будьте внимательны, оставайтесь с нами. До скорой встречи.